Вокруг трона Медичи - стр. 17

Козимо и Контессина старились вместе. Вместе пережили они боль утраты от смерти сына Джованни и внука Козимо.

Незадолго до своей смерти Козимо писал: «Я больше не могу, я чувствую, как уходят мои силы, я знаю, что скоро покину этот мир». Уже через месяц он ослеп, по его словам, «стал жить в темноте». Поэтому сомнительными кажутся заверения его панегиристов, что он умер, склонясь над древними манускриптами, держа в руках «Диалоги» Платона.

Состояние его здоровья ухудшалось день ото дня, но присутствие духа он сохранил до конца, который наступил первого августа 1464 года.

Контессина пережила своего супруга на девять лет. Всеми почитаемая, она скончалась в октябре 1473 года и была оплакана семьей и всем городом.

Козимо правил Флоренцией 30 лет, не принимая никакого титула. После смерти его стали называть «отцом Отечества» и соорудили великолепную гробницу в церкви Сан-Лоренцо.

Наследником Козимо стал его сын Пьеро. Человек осторожный и подверженный многочисленным хворям, на вид почти робкий, он, однако, не был лишен талантов и доблести, что и проявил в течение своей недолгой жизни. Его рано поразила болезнь богатых, вкусно и жирно питающихся людей – подагра[9], поэтому его так и называли – Пьеро Подагрик. Его отличали осмотрительность и склонность к компромиссам, люди считали его одновременно деятельным и благоразумным. Более всего он дорожил гармонией и согласием в государстве, а в людях ценил душевную красоту.

Брак Пьеро едва не привел к конфликту: Франческо да Баттифоле, властитель Болоньи, надеялся, что супругой старшего сына дома Медичи будет избрана его дочь Гвальрада, но Козимо решил, что выгоднее и разумнее женить сына на Лукреции Торнабуони. Оскорбление, нанесенное семье Баттифоле, привело к разрыву Болоньи с Флоренцией.

Лукреция, о которой Козимо как-то сказал, что она – «единственный мужчина в семье», родилась в 1424 или 1425 году и в 18 лет стала супругой Пьеро.

Торнабуони были известным дворянским родом, уважаемым во Флоренции. Лукрецию любили в городе, а в дом Медичи она принесла теплоту и сердечность. Она была некрасива, но жизнерадостна, интеллигентна и доброжелательна. Она не отличалась крепким здоровьем: близорукая, не различающая запахов, Лукреция быстро уставала, была подвержена разнообразным хворям и вынуждена часто лечиться. Но болезненность не сделала ее ипохондриком, как искренняя набожность не сделала святошей. Она обладала несомненным литературным даром, что ярко проявилось в ее переписке с сыном Лоренцо и другими родственниками. Кроме того, она сама пробовала писать стихи, и некоторые из них носили отпечаток несомненного таланта. Светская лирика Лукреции Торнабуони утрачена, сохранились лишь принадлежащие ее перу пять поэм на темы Священного Писания и один сонет более светского содержания. По крайней мере, итальянцы, называя ее имя сейчас, прибавляют: «Поэтесса».