Воин Забвения. След бури - стр. 52
Вместе со Скуратой, прихватив воды и пару факелов, они пошли сквозь густой можжевельник той же тропкой, что и пропавший Волот. Млада, стараясь задавить внутри нехорошее предчувствие, внимательно следила за чёткой вереницей глубоких следов, оставленных кметем. Они хорошо виднелись на снегу в свете горящего неподалёку костра и поначалу шли вдоль уже протоптанной ранее дружинной тропы. Но чем глубже в низину, тем больше отклонялись в сторону. Как будто Волот увидел что-то, что привлекло его внимание и потребовало уйти со старого следа. Вдруг отпечатки стали реже и глубже – значит, с этого места кметь побежал. Млада тоже невольно прибавила шагу. Скурата поспешил за ней, не задавая никаких вопросов. Стало быть, сам обо всём догадался.
Продравшись через молодую поросль ольхи, Млада едва не угодила в небольшой овраг – только и успела схватиться за тонкие ветки. А до того пробежавший здесь Волот ловко перемахнул через препятствие одним прыжком. Убегал, что ли, от кого? Но вокруг не было больше ничьих следов: ни человеческих, ни звериных. Да и напади на него зверь или лихой человек, следопыт наверняка позвал бы на помощь. В лесу звук разносится хорошо – услышали бы.
– Стой! Факел запалим, – выдохнул позади Скурата. – А то ноги переломаем.
И правда, костёр, что ещё мгновение назад освещал путь далеко вперёд, скрылся за деревьями и кустами. Теперь со всех сторон подступила совсем уж непроглядная тьма. За незаметно наползшими облаками не виднелось луны и звёзд, и лишь едва можно было различить тёмные остовы сосен на фоне гладкого и белого, как рассыпанная по столу пекаря мука, снега. Нехорошо оказаться так, в чаще ночью. Особенно зимой. Когда затихают редкие птицы и почти не тревожит веток ветер – только будто сами по себе шумят в вышине древесные кроны. И знаешь, что не отыщется никакого людского жилья, возможно, на много вёрст окрест.
Но вот Скурата чиркнул огнивом один раз и другой. Кремень уронил наземь несколько мелких искр, и факел занялся ровным пламенем. Тут же потеплела ночь, отступило смутное дыхание безвестности, норовящее сковать сердце необъяснимой тревогой.
– Вот теперь и дальше можно идти, – кивнула Млада.
– Далеко он убёг, – медленно ощупывая под ногами снег, проговорил Скурата. – И главное, на кой?
Не ответив, Млада пошла дальше. Ей самой не нравилось странное поведение Волота, которое явственно читалось по его следам. И чем глубже те уходили в лес, тем путаней становились, а порой и вовсе не поддавались никакому разумению. Петляли среди деревьев, а время от времени возвращались назад. Как будто Млада и Скурата преследовали пьяного или слепого. Но уж никак не следопыта, которому едва не каждая ветка должна указывать верный путь.