Воин Забвения. След бури - стр. 48
– Кметей на поиски дороги я собрал. Вот только… Идти они отказываются, коли с ними Млада не пойдёт.
Воевода перевёл на него мрачный взгляд, а тот только руками развёл.
– Это что за капризы, я в толк не возьму?
– Ты и княже, может, не знают. Но когда буран был… Многие какую-то бабу среди деревьев видали. Некоторые говорят, что это сама Морена[1] была. Так вот боятся, как бы не пропасть в чаще теперь.
– А Млада тут при чём? – Кирилл подошёл к сотнику ближе.
– Так известно же… Светлые Боги ей благоволят, а значит и Морену она отпугнуть сможет.
Бажан громко фыркнул, но почему-то возражать словам Варея не стал. Однако, судя по тому, как скривилось его лицо, справедливым он такое суеверие кметей не считал. А ведь, если задуматься, парни перестали коситься на Младу аккурат после её возвращения из разведки, как и подтрунивать над тем, что она – девка. После испытания железом о воительнице ходили и вовсе небывалые пересуды. Правда, вскорости затихли. Но, получается, теперь воины дружины наделяли её едва ли не Богами данной удачливостью.
Кто знает, что на самом деле крылось в Младе? Кириллу самому довелось убедиться в её необычности.
– Раз так, пусть тоже едет, – он махнул рукой, отсылая сотника. – Старшей в отряде её поставь. А за вельдом самолично теперь следить будешь.
Тот расторопно откланялся и ушёл. Бажан помолчал, сжав пальцы на оголовье меча, но всё же не выдержал.
– И ты туда же. Какая, к бесам, Морена?!
– Хочешь верь, хочешь нет, а я её, кажется, тоже видел, – вздохнул Кирилл и направился к своему шатру, который уже успели расставить.
[1] Морена – богиня зимы и смерти.
5. Глава 5
Млада сидела, скрестив ноги и протянув их ближе к костру. Хотелось впитать всё тепло, исходящее от него, наполниться им до краёв, чтобы больше не мёрзнуть. Никогда. Теперь лёгкий мороз, пронизывающий желтоватый от солнечного света воздух, казался даже приятным. А волны мягкого жара от огня ласково омывали лицо. И кто из воинов раньше мог бы сказать, что столь простое удовольствие будет желаннее всего на свете.
Два невероятно тяжелых дня и три ночи минули, словно их и не было. Лишь намело кругом сугробы едва не до пояса, да остались в памяти обрывки кошмара, который чем дальше, тем казался всё менее реальным. Тёмное небо, ветер, рвущий иголки с елей, и снег. Такой прорвы снега Млада никогда не видела. Оказывается, раньше-то ей приходилось путешествовать больше по иссушающей жаре или дождю и сырости, но никогда – в холоде, от которого зуб на зуб не попадал.
Три ночи она провела в палатке с Роглом у одного бока и сотником Вагни – у другого. И если привычный к такой погоде верег постоянно отвлекал всех вокруг болтовнёй, позволяющей забыть о холоде, или бранился на своём языке, напоказ обращая проклятия к небу и вконец озверевшим немерским духам, то вельдчонок попросту молчал. И почти не шевелился. Время от времени Млада даже толкала его в бок, чтобы проверить, жив ли он ещё. Тогда в её сторону обращался мрачный взгляд чёрных глаз, мальчишка плотнее кутался в кожух, твёрдо поджимал обветренные губы и снова замирал, как истукан.