Водоворот - стр. 31
– Да ерунда это! Любая нечистая сила боится святой воды! – стоял на своем Сашка. – И если бы Зоя тут все побрызгала, никакой волк через порог бы не переступил. Не смог бы, понятно?
– А писю у белки видал, клизма самоходная? – беззлобно ответил Витька. Сашка к нему как банный лист приклеился, потому что Витька был сильный и добрый, а приютских интернатские пинали и прикалывали, потому что, по словам Витьки, все приютские были пыльным мешком по голове ударенные. – Татьяна монографию сочинила о впрыске поциентам православного позитива. Кит позитива нахавался и задрых расслабленно. А волкам в православном позитиве никакого пафоса, хоть ты по колено святой воды сюда налей.
– Вить, ты только сразу не уходи, ладно? – запищал Костик Кириллов.
– Может, няньку позвать? – осклабился Витька.
Он не ушел. Из-за Павлика. Потому что Зоя собиралась его покрестить. Прошлой ночью Павлик проснулся будто от толчка, ему снилось что-то, он понимал, что это сон и что надо проснуться, и никак не мог открыть глаза. Тогда он и услышал шаги волка на лестнице, все как рассказывал Витька: клац, клац, клац… Волк стоял под дверью в спальню, Павлик слышал его дыхание, однако, как и в Витькиной истории, в первую ночь волк в спальню не зашел. Но если Зоя его покрестит, следующей ночью Павлик не проснется – и тогда волк точно зайдет в спальню и его загрызет. А Зоя непременно его покрестит, во-первых, потому что он один здесь некрещеный, если не считать новенькой девочки, а во-вторых, потому что в молельной комнате у него всегда случается приступ, и даже Сашка Ивлев говорит, что это дьявол, которого в церкви колбасит.
Как ни странно, все подозрительно быстро успокоились и уснули, и Сашка Ивлев ждать Витьку не стал. Витька же все сидел и даже задремал ненадолго. Павлик с ужасом ждал, что он вот-вот проснется и уйдет… Но Витька проснулся и не ушел.
– Слышь, Пашка… – Он зевнул и переложил медведя себе под голову. – Я тут посижу, а ты спи. Но если я засну, а ты что-нибудь такое услышишь, ты меня сразу разбуди, понял?
Вот такой старший брат был у Павлика. Настоящий брат, который не бросит.
В доме было холодно и сыро – за сутки тепло выветрилось, и, как бы Ковалеву ни хотелось спать, пришлось снова топить печку. Теперь он уже знал, что не нужно открывать вьюшку полностью, чтобы топить дом, а не улицу, но все равно долго не мог приноровиться – то огонь выл в топке, как реактивный двигатель, то дым валил в комнату и приходилось открывать форточку и дверь, отчего теплей не становилось. Намучившись с этим нехитрым делом, Ковалев едва не забыл позвонить Владе.