Водоворот - стр. 22
Ковалев никак не мог взять в толк, почему эта женщина заливается тут соловьем, юлит, извиняется, что-то пытается объяснить. Неужели из-за заплаченных за путевку денег? Не в карман же она их положила…
А потом догадался: пропаганда религии детям запрещена. В отличие от уверенных в своей правоте воспиталок и докториц за столом, Татьяна Алексеевна испугалась. В самом деле, не будь здесь Ковалева, и Аня бы приехала домой, набравшись всей этой мракобесной ерунды. Да они с Владой никогда даже не заговаривали о религии или атеизме, им не приходило в голову, что атеизму ребенка надо учить! Это само собой разумелось, это было нормально, естественно, как дышать воздухом.
Когда он вышел от главврача, измученный ее гладкими речами, до полдника оставалось пятнадцать минут.
– Пап, а почему все верят в Бога, а мы нет?
Аня держалась за руку Ковалева так крепко, будто боялась чего-то. Он повел ее в поселок, показать дом тети Нади, – почему-то не поворачивался язык назвать этот дом своим. И смущало Ковалева только одно: для этого надо перейти реку по железнодорожному мосту.
Вопрос поставил его в тупик.
– Ну почему, пап?
Ковалева спасла трель мобильника – он поглядел на экран и вздохнул с облегчением: звонила Влада.
– Мы спросим у мамы…
– Серый, привет. – Голос у жены был громкий, приходилось отодвигать трубку от уха. – Я верно рассчитала, когда позвонить?
Аня просияла.
– Ты вовремя, – ответил Ковалев. – Я тебе ребенка сейчас дам.
Аня ухватилась за трубку обеими руками.
– Мама! Мама, почему ты никогда не готовишь папе молочный суп? – с укоризной начала она. И это вместо того, чтобы рассказать о первом дне в санатории…
– Что? Какой молочный суп? – Ковалев прекрасно слышал каждое слово, сказанное Владой.
– Ну папин любимый! Ты что, не можешь научиться, что ли?
Влада неопределенно хрюкнула, видимо сдерживая смех.
– Зайчонок, я обязательно научусь, честное слово… Ты мне лучше расскажи, нравится тебе в санатории?
– Да, тут весело, мы играем. Тут девочек много, больше, чем у нас во дворе. И игрушки разные. Только надо днем спать зачем-то, и никто в тихий час мне не читает… Папе же нельзя, где другие девочки. А за нашим столом он не помещается, он с женщинами за столом сидит. Только ты не бойся, ты все равно лучше, он с ними и не разговаривает даже.
Аня взглянула на Ковалева хитрющими глазами – детям все же вредно смотреть телевизор, особенно мыльные оперы, под которые Влада любит вязать.
– Ты про Бога хотела спросить, – напомнил Ковалев, опасаясь, что отвечать на этот вопрос придется ему самому.
– Да, мам, папа не знает… А почему мы не верим в Бога?