Водоворот - стр. 29
– Что по этому поводу имеет сказать история средневековой Англии? – задал он первый попавшийся вопрос, который, как ему показалось, мог бы разрядить атмосферу.
Вероника непонимающе смотрела на мужа и помогать ему не собиралась.
– Понятно. История средневековой Англии по этому поводу молчит, – неловко улыбнулся Вадик.
Генерал, продолжая хохотать, потянул свою рюмку и свои мокрые губы к телеведущему.
– А вы читали последнюю книжку о войне Алой и Белой розы? – вдруг спросила Полина, обращаясь к Вадику с таким видом, как будто здесь больше не к кому было обращаться.
– Сколько раз тебя просил не говорить «последний», а говорить «крайний», – поправил ее генерал.
– Пап, а ты не боишься, что тебя в лесу клещ укусит? И кирдык, – радостно сказала Полина.
– Здесь нет плохих клещей, – добродушно ответил генерал.
– Ну да, – фыркнула Полина. – Тут все клещи с родословной и привитые.
– Кстати, о прививках, – вдруг грозно сказал генерал. – Я надеюсь, вы тут все привитые?
Ему никто не ответил – каждый ждал, что ответит кто-то другой.
– Да привитые, конечно! – соврал наконец Вадик.
– Смотри мне! – погрозил генерал сразу всем присутствующим, отправляя в рот второй бутерброд с икрой.
– Кстати, – вовремя вспомнил Вадик, – одним из ранних сторонников вакцинации был доктор Вистар, в честь которого назвали вот эту вистерию. Ее очень любит моя жена.
И Вадик показал в окно на край оплетавшей беседку вистерии, пока еще голой, уродливо крючковатой, которая в апреле должна закрыть всю беседку невиданными сиренево-голубыми букетами.
– С чего ты взял, что я ее люблю? – настороженно спросила Вероника.
– Ну разве нет? Только о ней и говоришь.
– Ну и что? Это не любовь. Это просто…
И вдруг Вероника брызнула глазами, дернулась и, пробормотав: «Извините», быстро ушла. Вадик даже побледнел, – он не ожидал, что жена доставит ему столько неловкостей за один вечер, при людях, да еще при каких. Он слегка улыбнулся и объяснил:
– Ничего страшного. Аллергия. У нее аллергия на черную икру.
Утро выдалось пресным, как Вадикина обязательная девятичасовая овсянка. Солнце бледнело над безжизненным морем; мимоза уже начала перегорать: гроздья желтых пушинок ссыхались в бурые катышки, такие же, как на Вероникиных кашемировых свитерах.
– Гуд морнинг! – объявил Вадик, заходя в ванную, где Вероника втирала в лицо сыворотку с экстрактом сапфира – «волшебный омолаживающий эликсир», как было сказано в чьей-то инстаграмной интеграции. – Что это за слезы были вчера? Опять сплин?
– Да, – тихо промямлила Вероника. – Сплин.
– Все из-за Сурена?