Во всем виновата книга – 2 - стр. 60
– Мистер Грейндж, уверяю вас, я с удовольствием узнал бы больше о Евангелии от царицы Савской, но сейчас мои мысли заняты другим. – Встав, я собрал колдовские тома, которые он вернул, собираясь поставить их на полки. – Когда состоится следующая встреча братства царя Соломона? Будут ли там рады случайному библиофилу?
– Без сомнения, мистер Ломакс! – вскричал Теодор Грейндж, тоже вставая, и пожал мне руку своей трясущейся рукой. – Я сам собирался вам предложить. Очередная встреча будет во вторник. Мы ужинаем в клубе «Сэвил» на Пикадилли. Ученые труды, которые вы так любезно выдали мне, не породили у меня сомнений относительно подлинности Евангелия от царицы Савской, но мне очень нужен свежий взгляд. Мы вцепились друг другу в глотки, обсуждая это открытие, два молодых человека покинули клуб навсегда, заявив, что наше здоровье внезапно пошатнулось под прямым воздействием Сатаны. Мистер Ломакс, буду ждать вас ровно в восемь часов, а пока желаю вам прекрасной недели.
Нахмурившись, я посмотрел вслед Грейнджу и отправился грузить на тележку сданные им книги, чтобы расставить их на стеллажах. Книга, обладающая такой оккультной силой, что она действует на читателя как болезнь? Невероятно…
И тем не менее я собственными глазами видел, как угасает Грейндж. Человек на моих глазах ссохся до серой оболочки.
Не действовал ли здесь яд? Нечто более приземленное, но не менее зловещее, чем влияние демонических сил?
Сам по себе вопрос тревожил меня. Я не настолько неискушен, чтобы отказывать в силе книгам, напротив, книга – восхитительнейший из парадоксов, инертное скопление символов, способных изменить вселенную, как только переворачивается обложка. Представьте, как выглядел бы мир, если бы не были написаны Евангелие от Иоанна, или трактат «Об обращении небесных сфер», или «Ромео и Джульетта»? Однажды я пришел в оперу и был покорен очаровательной светловолосой сопрано с насмешливыми синими глазами и молочно-белой шеей, с миленькими нежными ямочками, но влюбился я в Колетт, когда та призналась, что всякий раз рыдает, читая сонеты Петрарки к Лауре, и не думает стыдиться этого.
С живейшим интересом жду вторника. Тем временем меня призывают к себе кельтские монеты, а еще я раздобыл для Грейс новые книги с картинками и сегодня вечером понесу их домой.
Злосчастный день!
Поздно вечером мой друг доктор Джон Ватсон заглянул в Лондонскую библиотеку, ища моего содействия, суровый, как на поле боя. Все газеты кричали, что ровно неделю назад у кафе «Ройял» на его друга Шерлока Холмса напали люди с палками и сейчас он на пороге смерти. Я сразу мысленно выбранил себя за то, что не телеграфировал и не справился о состоянии Ватсона. Сам он редко задумывается о себе.