Во имя любви - стр. 40
После нескольких недель путешествия по ухабистым дорогам Кэмден уже не казался образчиком британской мужественности. Его галстук загрязнился, одежда помялась, а сапоги покрылись толстым слоем грязи. А еще он выглядел усталым, хотя и делал вид, будто ему абсолютно чужды обычные человеческие слабости. Кроме того, он казался сейчас ужасно одиноким. Возможно, именно поэтому голос Пенелопы звучал почти дружелюбно, когда она спросила:
– Кэм, ты идешь внутрь?
Паоло уже исчез за дверью, и Кэмден с обычной холодностью посмотрел на свою спутницу.
– Да, конечно, – ответил он. Да и голос его звучал как обычно – холодно и пренебрежительно.
Пенелопа с трудом подавила вздох разочарования. Увы, их легкое дружеское общение осталось в далеком прошлом. Но ей ведь следовало этому радоваться, не так ли? Менее всего ей хотелось бы регулярно получать напоминание о том, каким замечательным другом был когда-то Кэмден Ротермер. Но взывать к здравому смыслу довольно сложно, когда проводишь так много времени со сварливым аристократом на бесконечной дороге в ад.
– Тогда идем быстрее. Я замерзла, – проворчала Пен.
Мрачная улыбка тронула губы Кэма, когда он вышел из экипажа и протянул Пенелопе руку.
– Как прикажете, миледи.
Девушка со вздохом взяла герцога под руку. Присутствие этого мужчины казалось настоящей пыткой, не прекращавшейся ни на секунду. С годами образ Кэмдена немного померк и превратился в слишком уж идеализированное воспоминание. Настоящий же Кэм оказался более сложным… и более интригующим.
В этот момент перед ними вновь возник Паоло; на его круглом добродушном лице была тревога.
– Милорд, миледи, возникла проблема, – сказал кучер.
Немного удивленная этим сообщением, Пен повернулась к человеку, которого научилась уважать за его способность выпутываться из любых ситуаций – даже, казалось бы, безвыходных. Кэмден поступил по отношению к ней крайне неуважительно, уволив труса Джузеппе без ее разрешения. Но зато он где-то откопал такое сокровище, Паоло, и за это можно было кое-что ему простить.
– Что случилось? – спросила Пенелопа.
– Непогода разрушила половину гостиницы, так что для ночлега пригодна всего одна комната, – ответил кучер.
– Это совершенно неприемлемо, – проворчал Кэм, а перед Пен тотчас же возникли кошмарные видения.
Паоло пожал плечами, и на его лице отразилось вполне понятное замешательство. Кучер ни разу не выказал удивления, когда его хозяева снимали отдельные комнаты, – очевидно, он принимал это за эксцентричность британской аристократии. И все же в случае необходимости супруги могли бы разделить одну комнату, не так ли?