Во дни Пушкина. Том 2 - стр. 24
– А ну, поди-ка сюда, величайший из карбонари!.. Здравствуй… Я ничего не хочу знать, что у вас тут делается, – понял? – но скажу тебе по секрету, что он вас так боится, как я желал бы, чтобы он меня боялся…
На Кавказе уже при Николае к нему был подослан шпионом Дибич, но, хотя он никаких заговоров против России у «проконсула Кавказа» и не открыл, тем не менее Ермолов был смещен и теперь сидел и мучился в своей библиотеке…
В двери раздался осторожный стук.
– Ну, что еще там? – сердито крикнул генерал. Вистовой просунул голову в дверь.
– Так что Александр Сергеич Пушкин желают видеть ваше высокопревосходительство…
– Кто?! – с удивлением повернулся к нему всем своим сильным телом Ермолов.
– Александр Сергеич Пушкин… Они сами так назвались…
– Проси…
Он прикрыл корявую рукопись свою какой-то книгой, загремел креслом и твердым шагом направился к двери. Навстречу ему уже сиял белым оскалом небольшой человечек. Ермолов с улыбкой протянул ему руку. «Неприятная улыбка, неестественная», – отметил Пушкин и рассыпался в любезностях.
– Милости прошу, милости прошу, – радушно говорил Ермолов. – Чайку прикажете?
– Благодарю покорно… Только что позавтракал…
– Ну, садитесь… Каким это ветром занесло вас в наши Палестины?
– Я решил проехаться на Кавказ, в действующую армию, – отвечал Пушкин. – Но было бы грешно не навестить по пути вас. Правда, пришлось сделать крюк около двухсот верст, но для такого героя, как говорится, и двести верст не околица…
Живыми глазами своими он окинул стены кабинета с их книгами и оружием.
– Что же, так один и живете? – улыбнулся он.
– Так и живу, – отвечал Ермолов. – Есть тут верстах в двадцати село Хотетово. Говорили, что там какой-то интересный старик живет, Ковалинский. Поехал познакомиться, но ничего полезного не нашел. Носится с каким-то мудрецом Сковородой и всякими эдакими выспренностями… Это не по моей части… А у других собаки, пьянство, сударушки да уездная политика… Вот и сижу у себя…
И про себя подумал: надо быть осторожным. Говорят, ветреная голова… И Пушкин любопытно насторожился: он считал знаменитого воина фюмистом и очень тонкой штучкой.
– Что у вас в столице новенького? – спросил Ермолов. – Какие новости с театра войны? Здесь мы ведь ничего не знаем…
– Новости хорошие с обоих театров, – сказал Пушкин. – Скоро ждут почетного мира…
– Я вашего Паскевича не Эриванским, а Ерихонским зову, – засмеялся Ермолов. – Он подобен Иисусу Навину: крепости сдаются ему по звуку российских военных рожков… Ну, вероятно, и золото свое дело делает… А пусть он нарвется на какого-нибудь пашу, не скажу даже умного или искусного, а только упрямого, как тот, например, который командовал Шумлой, и мы посмотрим… Нет, нет, чудно у нас все пошло в последнее время. Или я к старости глупить стал, или они все там… того…