Внутри - стр. 4
– Да, понимаю, пить – это вредно, – сказал Марк, допивая третью бутылку пива.
Марк нажал красную трубку на смартфоне, тем самым завершив разговор с Петручио. Разговор был ни о чём, но Марку нужно было поддерживать связь с Петром, потому что это единственный человек, который терпит злорадные шутки Марка, периодически выслушивает его часами, когда тот изливает свою душу на тему, как его все достали, да и встречаться с ним не надо, Пётр всегда за компьютером – его из квартиры ни одна поганая метла не выметет.
Допивая пятую бутылку пива и доедая сыр, Марк подумал, какой же он несчастный человек. Его родители погибли в автокатастрофе, когда ему было семь лет. Он их практически не помнил, только по фотографиям. Иногда клочками в его голове вспыхивали воспоминания: вот они все вместе в зоопарке, вот с папой на автодроме гоняют на машинке, едят сахарную вату и гоняют голубей.
После смерти родителей Марка к себе взяла тётка, сестра матери. Она работала адвокатом и защищала в суде всяких мразей. Конечно, были люди, которые и вправду ни в чём не виноваты, но её приглашали именно к самым отмороженным персонажам, от которых открещивались все, кроме тётки Марка, Елизаветы Германовны. Ей доставляло огромное удовольствие искать лазейки в деле, где можно обелить подонков на скамье подсудимых. А для этого нужно иметь изощрённый ум. И он у неё был. Она считала это даром Божьим. Каждый раз благодарила Бога за то, что отмазала очередного ублюдка. И естественно, за те денежные вознаграждения, которыми её одаривали отпущенные преступники. Поэтому жили они весьма небедно. Тётка ни в чём себе не отказывала. И у неё было особое хобби: она коллекционировала любовников. И всё это на глазах подрастающего юноши. Кого он только не видел рядом с ней: и соседа по лестничной клетке, и дядю Васю из магазина игрушек, и Марата из клуба «Ласковый зверь», и даже Джуниора – чернокожего парня из Университета Дружбы народов.
Поэтому после окончания универа Марк устроился в первую попавшуюся турфирму по своей специальности и съехал от единственной родственницы.
Теперь он жил так, как сам хотел. Ел то, что он хотел. Смотрел те передачи, какие он хотел. Одевался так, как сам хотел. Был полностью сам себе хозяином. И чем больше он наслаждался своей свободой, тем больше замыкался в своём одиночестве. Скромность и нерешительность, мешали ему не только находить общий язык с людьми, но и заводить знакомства с противоположным полом. Поэтому если какая-нибудь глупышка первая начинала с ним разговаривать, Марк, как паук радовался пойманной мухе. Обычно таких девушек он приглашал в кино, но только на те фильмы, которые сам хотел посмотреть, а это были либо занудные артхаусные картины, либо переполненные кровью и криками фильмы ужасов. На свиданиях он старался молчать и слушать девушку – ему на самом деле было плевать, что она рассказывает, просто это спасало его самого от необходимости что-то говорить. Во рту всегда было предательски сухо, а трясущиеся ладони противно прилипали друг к другу.