Вне конкуренции - стр. 9

Между мной и Ией мгновенно вспыхивает напряжение, от девочки шмалит током, прищуривает глаза. Натыкаюсь на незримый барьер, она отдаляет меня, почувствовала опасность. Это хорошо, значит, поняла, что вектор движения задан на неё.

– Видишь, бусинка? О чём я и говорил! Вот так!! Только так должны о тебе отзываться! – пристрастно поучает малышку Акилов-старший. – Перед тобой должны падать даже самые стойкие башни! И враги, и близкие! Все должны тобой восхищаться! – и импульсивно притягивает дочь к себе, девчонка аж еле держится на своём стуле.

– Близкие тебя оценят в любом случае. – снова намёк на меня, но на этот раз его замечает и Давид. Его лицо заметно темнеет, а в глазах загорается вопрос «Какого чёрта?».

– Выпьем за мою принцессу! – громко призывает всех Владлен Михайлович. – С этого дня она среди нас и ещё покажет Акиловскую стать.

Не могу сдержать улыбки, когда тётя Нелли шепчет губами персоналу «Больше ему не наливать!».

Смотрю на Ию и вижу, что она ничуть не смущена поведением отца. Такое ощущение, что если её сейчас подбросят к потолку, то она никак не выкажет удивления. Была, есть и будет центром внимания. К другому она не привыкла и в этом наши взгляды с её отцом абсолютно совпадают – от меня она получит всё и даже больше.

– Ну иди! – благосклонно кивает ей мама. – Беги к девчонкам, пока он тебя на трон не усадил и корону не надел!

– Спасибо!! – с громким шёпотом целует её Ия. – Пап, я ненадолго, обещаю! Вернусь и зададим жару!

Но Акилов-старший уже встаёт из-за стола и боком продвигается к своим приятелям, в числе которых и Каюмов – будущий сват, чтоб его копытами по башке.

– Заканчивай, Игнат! – накидывается на меня Давид, когда тётя Нелли уводит ближайших гостей поближе к женскому кружку, а я вовсю таращусь на красивую именинницу.

– Ещё не начинал. – отправляю в рот кусок утки, лишь бы утолить хоть какой-то голод.

– Не издевайся над ней! Все эти твои шутки и отсылки к женщинам… Ия может обидеться!

Вот недоумок. Все мои почти признания в шутки перевёл. Где братский инстинкт, на сестрёнку охоту завели, а он всё ушами сидит хлопает. В этом весь Давид – незаменимый друг, но такой тупоголовый, мать его. А ещё мечтает сам бизнес отца тянуть. Недобор в голове, но огромное сердце. С этим туда не примут, брат. Увы.

– Не обижу девочку, своя. – без сомнений заверяю его и Акилов-младший расслабляется. Верит мне на слово, потому что я всегда его держу.

Быстро семеню ногами за угол, в темноту, в закрытые от гостей комнаты. Устала держать спину так прямо, будто к ней привязана доска. Устала от надоедливого лицемерия, от музыки, от гула голосов, преувеличенного пафоса. От навязывания нежеланного знакомства с неким Максимом Каюмовым. Инстинктивно ищу убежище, чтобы прийти в себя, хоть на минутку разрядиться. Быстро двигаюсь мимо папиного охранника, который увлечённо занят поеданием пирожных и даже не замечает, как я юркаю за дверь. Даже не включаю свет. Подхожу к дальней стене, чтобы с освещённой улицы не было видно в окне моего силуэта. Стягиваю неудобные туфли, падаю на диванчик, прикрываю рукой глаза, выдыхаю. Личное пространство – это ценность в наше время. И вроде бы даже мне удаётся успокоиться, но одна реакция неподконтрольна – с головы до ног охватывает жар, словно меня закинули в печку. Всему виной агрессивно-давящие импульсы господина Розанова. От его взгляда бы даже черти начали креститься и Богу молиться, что уж говорить обо мне, неподготовленной девушке.