Вне конкуренции - стр. 11

– Если вы вздумали со мной развлечься, мой брат свернёт вам шею! – предостерегаю я.

– Я сам убью любого, кто на это решится. – слышу глухой вибрирующий выхрип, в глазах мужчины проявляется отблеск злости. – За твоей спиной не только брат и отец. – в голосе прорезается металл. – Я. – с ударением. – Я несу за тебя ответственность. И уже давно.

Энергетика и близость Игната напрочь лишают разума. О чём он говорит? Не много ли на себя берёт? Что он хочет от меня услышать? Нянь и телохранителей у меня за глаза.

– Это лишнее… – молвлю пересохшими губами, параллельно спуская ноги на пол и наощупь отыскивая туфли.

– Это нужное. – твердит безапелляционно и резким движением подбирает мою обувь. – Я твой человек, Ия. – и с небывалой нежностью ведёт по моему колену вниз, чтобы вернуть туфельку на ножку.

– Спасибо… – бормочу с наклеенной улыбкой. – Наверняка меня уже обыскались… – сдержанно поднимаюсь, хоть и хочется бежать не глядя.

– Подумай о моих словах, красивая. – усмехается мужчина, скользя по мне оценивающе-долгим взглядом. – И перестань теребить браслет. Он не ядовитый.

Отшиблено зависаю.

Как никогда ощущаю степень дебильности своего положения. Сам Игнат Розанов изъявил желание дружить, а я думаю, как соблюсти культурную дистанцию и дать понять, что «спасибо, не надо».

– Ещё увидимся, принцесса. – догоняет меня приговор, когда моя нога ступает за дверь.

– Предлагаю развлечься! – выпаливает мне в трубку Давид. – В городе открылось новое заведение – ночное кабаре! Покушаем, посмотрим на девочек, Китов там был, сказал, что первоклассные…

– Занят. – вру я, желая не урезать себе шансы на победу. Кто я буду в глазах Акиловых, шляясь по ночам в клубах, а днём свистеть им в уши про Ию?

– Да брось! – цокает друг. – Вспомним старые-добрые!

– Без меня, Дав. – грозно бормочу, попутно поднимая глаза на секретаршу, что кладёт передо мной свежий каталог с моими эксклюзивными авто. Молча моргаю ей в знак расположения духа. Пусть принесёт чай, я не против. Так завален работой, что нарушил режим и за сегодня почти ничего не ел. Хоть горло смочу. Голова чугунная. Рабочие мысли то и дело перекликаются с малышкой Ией. Я погряз в наваждении. Это перерастает в патологию. Мне необходимо её увидеть, снова коснуться, убедиться, что её прерывистое дыхание из-за меня. Прошло два дня с её дня рождения. Я вынужденно разгребаю накопившиеся дела, хоть и планировал навестить девочку, показать, что отвечаю за свои слова. Я наслышан, что она готовится к поступлению в ВУЗ. Удивлён, что отстояла своё желание. Насколько мне известно, Владлен Михайлович был ориентирован только на Европу. Не просто так малышку гоняли туда учиться и осваивать их менталитет. Что изменилось?