Влюблённые - стр. 11
Кажется, с того момента, как Алан Маккензи снова ворвался в его жизнь, прошло чуть больше недели – другой жёлтый стикер, уныло отклеившийся одним концом с налипшим на него пылью и пухом, напоминал сходить на кладбище. Уильям смотрел на него несколько долгих мгновений, прежде чем с остервенением сорвать и бросить в мусорку под ногой, попутно зацепив и едва не опрокинув ее. Уилл хотел бы сказать, что лечение ему помогает, но ни таблетки, которые он жадно глотал в надежде, что милый доктор Калверт наконец увеличит ему дозу или выпишет что-то посильней старого доброго прозака, ни задушевные разговоры не помогали, когда каждый день в твоей гостиной ошивался Алан Маккензи.
Кажется, он вообще не спал. Хотя с чего Уильям решил, что он должен?
Гостиная встретила Уилла надрывными завываниями какой-то полной женщины на экране, а Алан, заметив его появление в дверях, тут же переключил на канал с обнажёнными женщинами, пробуждая в Уилле желание отключить у себя кабельное. Авось тогда Алан и сам съедет обратно в своё жилье.
– О, ты сегодня рано! – Алан просиял, как новенький цент, оглянувшись на Уильяма и перекинув руку через спинку дивана.
Уилл нахмурился, коротко хмыкнул и, собирая разбросанные по полу вещи, прошаркал к кухне.
– А ты, как я погляжу, даже не ложился.
– Помято выглядишь. Ты сегодня вообще спал? – Алан и сам знал, что заснуть под идиллическое сопрано некоторых женщин было просто невозможно. – Или снова сидел, уткнувшись в свои медицинские журналы, как будто за два дня человеческая анатомия поменяется?
– У меня бессонница. – Уилл швырнул вещи в плетёную корзину у окна, схватил со стола стакан и, дёрнув кран, плеснул в него воды. – И постоянное желание взять отпуск, съездить на Ниагару и скинуться с одного из водопадов. – Он резко развернулся, опершись бедром о столешницу, и опрокинул в себя все до последней капли. – Как думаешь, кому придётся разбираться с моим телом: канадцам или нашим?
Алан ответил не сразу. Он помедлил с таким выражением, словно прикидывал в голове возможные варианты, а затем оскалился, не глядя перещёлкивая каналы.
– Я думаю, что тебя поболтает, как в стиральной машинке, ты начнёшь жалеть, что все это задумал, и вспоминать, что я был прав, сказав, что убить тебя, могу только я. Ты ведь уже не раз проверял, да? – его серые, почти бесцветные глаза опасно блеснули в утренних сумерках гостиной, а затем его лицо просветлело, черты смягчились, и он кивнул на валяющуюся на столе картонную коробку. – Съешь пиццу – станет легче.
Алан Маккензи даже не пытался сделать вид, что ему было жаль нагло жить в квартире Уилла. Как не пытался сделать правдоподобный вид, будто он действительно скорбит по погибшей дочери. От одного воспоминания о минувших похоронах Уильяму хотелось пробить головой стену в накатывающем приступе стыда, но сейчас все, что он смог сделать, это устало приподнять бровь, сделать несколько глубоких вздохов и, опустив стакан на дно раковины, отправиться дальше собирать разбросанные вещи.