Влечение вечности - стр. 2
– Кто бы дерзнул? – буднично осведомляется Август. Это не похвала, а исполненная убежденности манера того, кому доподлинно известна высота его пьедестала, ведь он взобрался туда сам.
Галипэй издает неопределенный возглас. Он отводит взгляд от стен колизея, уже завершив поиск возможных источников угрозы и не найдя ничего из ряда вон выходящего. И теперь смотрит туда же, куда и Август, – на ребенка, пинающего мяч вдоль ближайшего ряда базарных прилавков.
– Я слышал, ты взялся за предварительное устройство игр. – Ребенок тем временем все ближе и ближе к балкону. – Что ты задумал, Август? Твоему дяде…
Август прокашливается. Галипэй преспокойно поправляется, хоть и закатывает при этом глаза:
– …твоему отцу, прошу прощения, в последнее время и так уже досаждает весь дворец. Если и ты разозлишь его, он вмиг от тебя отречется.
Теплый южный бриз, налетев на балкон, уносит звук скептической усмешки Августа. Он поддергивает воротник, пальцы скользят по шелку – ткань настолько тонкая, что приятно холодит кожу. Пусть король Каса засунет бумаги о признании его сыном хоть в шредер. Как скоро – неважно. Ухищрения последних нескольких лет, направленные на то, чтобы появились эти бумаги, – лишь первая часть плана. И далеко не самая важная.
– Зачем ты здесь? – в свою очередь спрашивает Август, переводя разговор. – Вроде бы Лэйда сегодня ночью вызвала тебя на подмогу.
– Она меня отпустила. На границе Саня все спокойно.
Август не высказывает мгновенно вспыхнувшие в нем сомнения, но хмурится. На дальней окраине Саня, прямо у стены, находится единственное, если не считать колизея, место, где население Сань-Эра может собраться и устроить беспорядки, толпясь вокруг гор мусора и выброшенной техники. Продолжается это недолго. Рассредоточившись, стража разгоняет толпу, а потом смутьяны или попадают на неопределенный срок в дворцовые застенки, или врассыпную удирают по лабиринтам узких улочек.
– Занятно, – говорит Август. – Не припомню, когда в последний раз накануне игр никто не пытался поднять мятеж.
Еще несколько шагов – и ребенок с мячом окажется прямо под ними. Не глядя по сторонам, эта девочка ведет мяч, лавируя между торговцами и покупателями, и топает поношенными башмаками по неровной земле.
– В этом году игры должны завершиться быстро – глазом моргнуть не успеешь. Желающих тянуть жребий почти не нашлось.
«Почти» Галипэя означает, что таковых нашлись сотни вместо обычных тысяч. Раньше, в те времена, когда два короля выплачивали из своей казны щедрый приз, игры были гораздо более значительным событием. Начало им положил отец Каса во время своего правления, и то, что зародилось как бой один на один не на жизнь, а на смерть, в конце концов превратилось в состязание с множеством участников, выплескивающееся далеко за пределы колизея: ареной для побоищ служил весь Сань-Эр. Когда-то смотреть, как искусные бойцы рвут друг друга в клочья на арене, было просто развлечением, чем-то далеким от обычных граждан. Теперь же игры – захватывающее зрелище, в котором может принять участие каждый, находка для королевства, кипящего на медленном огне всеобщего недовольства. «