Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий - стр. 6
Постоянным рефреном в разговорах с другими матерями звучал довод о том, что пресса – это ненадежный источник информации, правительство ни на что не способно, а большая фармацевтика развращает и разрушает медицину. Я могу согласиться со всеми этими мнениями, но меня тревожит мировоззрение, согласно которому доверять нельзя вообще никому.
Собственно, это было не самое подходящее время для доверия. Соединенные Штаты ввязались в две войны, которые не приносили пользы никому, кроме тех, кто заключал военные контракты. Люди теряли свои дома и работу, а правительство выручало финансовые учреждения, которые были слишком крупными, чтобы лопнуть, и использовало деньги налогоплательщиков для поддержки банков. Казалось вполне вероятным, что правительство блюдет интересы крупных корпораций, а не благосостояние граждан.
Когда улеглось первое потрясение, вызванное экономическим кризисом, пошли разговоры о «восстановлении общественного доверия», хотя все эти заклинания, скорее, уменьшали потребительскую уверенность. Мне очень не нравится термин «потребительская уверенность», и я каждый раз ощетиниваюсь, когда меня убеждают верить в себя как в мать. У меня мало уверенности – потребительской и любой другой, – но я склонна считать, что уверенность менее важна, чем доверие, которое выходит за рамки собственного я. Даже теперь, много лет спустя после рождения сына, я продолжаю живо интересоваться точным значением слова «доверие», особенно в законодательном и финансовом смысле. Доверие – в смысле приписывания ценности тому, кто в конечном счете ею не располагает, – определяет более или менее мое понимание того, что значит иметь ребенка.
К концу октября все матери, которые продолжали обсуждать вакцину против гриппа, дружно заговорили о том, как трудно сделать ребенку прививку. Мой сын ждал своей очереди у педиатра больше месяца. Другие мамы ждали в длинных очередях по спискам колледжей и средних школ. Пока мы ждали, одна мамочка, которая решила не вакцинировать своих детей, сказала нам, что слышала, будто в вакцине против гриппа H1N1 содержится добавка под названием сквален. Ей возразила другая мать, сказав, что сквален добавляют в вакцину в Европе, а не у нас. Мать, упомянувшая сквален, не была в этом уверена – где-то обсуждали, что и в американской вакцине тоже есть сквален. «Что значит – где-то?» – спросила одна моя подруга. «Интересно, – подумала я, – а что такое, собственно говоря, сквален?»
Женщины, с которыми я обсуждала достоинства противогриппозной вакцины, владели активным техническим словарем, абсолютно мне в то время незнакомым. Они употребляли такие слова, как