Владетель Ниффльхейма - стр. 6
Он красивый, потому что… просто красивый, высокий – выше всех в классе – светловолосый и всегда мрачный, загадочный.
А вчера Алекс сам предложил ехать вместе. Подошел, глянул сверху вниз и сказал:
– Привет, Крышкина-Покрышкина. Завтра прешься?
– Еду, – ответила Юленька, чувствуя, как краснеет: прежде Алекс ее не замечал. Хотя он никогошеньки вокруг не замечал, даже Аллочку, если та вдруг появлялась одна. – Все ведь едут.
– Фигня, правда?
– Правда.
На самом деле Юленьке было интересно поехать: ее прежде не возили в музей, точнее возили, но она тогда была маленькая и ничегошеньки не запомнила. А теперь она большая, но родителям некогда.
Работают они. А работа – это важнее каких-то там музеев. И Юленьке тоже пора делом заняться, например, подумать о будущем. Юленька честно пыталась думать, но выходила какая-то ерунда.
Да и какой в этом смысл, когда мама все уже решила?
Конечно, ничего такого Юленька Алексу не сказала. А он вдруг взял и предложил:
– Тогда вместе давай. Я скажу шоферу, чтоб с утреца за тобой завернул.
Не дожидаясь согласия, он развернулся и ушел. А Юленька стояла в школьном коридоре, не слыша звонка, и думала, что впервые в жизни ей повезло! По-настоящему повезло.
Но везение быстро закончилось. За Юленькой, конечно, заехали. И мама – мама-ах-как-я-вам-благодарна – передала ее шоферу, а тот усадил в машину, где, лежа на сиденье, спал Алекс. Он и в автобусе спал, сунув под голову рюкзак. Юленька же сидела, не смея шелохнуться, слушала хихиканье Ленки Лялькиной и думала, что надо потерпеть. Вот проснется Алекс и…
Воображение рисовала всякое, но не то, что на самом деле получилось. Проснувшись, Алекс спросил:
– Мы где, Крышкина-Покрышкина?
А когда Юленька ответила, он и благодарить не стал, сунул в уши наушники и айпод из рюкзака вытащил. Так весь день и проходил, даже в музее… и теперь вот домой.
Зачем он позвал, если ему все равно, с кем ехать? Мог бы и один… мог бы и вообще… если не интересно… ему бы, небось, и словечка никто не сказал бы, реши Алекс дома остаться.
– Домашку скатать дашь? – опять поинтересовался он.
Юленька хотела ответить, что не даст и вообще знаться с ним не желает, когда случилось это.
Первым был звук, громкий, скрежещущий, как будто кто-то когтями по стеклу провел. А стекло не выдержало и разлетелось брызгами, прямо Юленьке в лицо. Передняя часть автобуса вдруг прогнулась внутрь и разломилась пополам, впуская что-то огромное и страшное.
Оно смяло водителя, подбросило сонную тетку-экскурсоводшу, розовый костюм которой стал бурым, а бабочка и вовсе сломалась.