Вкус невинности - стр. 32
–– Полагаю, лет на двенадцать, Адель.
Мгновение она молчала, потом растерянно произнесла:
–– Так ведь это получается, что, когда вы были в пансионе, я еще даже не родилась?
–– Я не был в пансионе никогда, милая Адель. Я вообще нигде не учился.
–– Нигде?
Какую-то секунду он и сам не мог взять в толк, почему говорит с ней об этом ей. Не в его правилах было что-то рассказывать о себе. Его прошлое принадлежало только ему и его матери, и он не делился им ни с кем. Но Адель была во всем какая-то особенная. Он произнес, не слишком, впрочем, охотно:
–– Было время, когда я штудировал право в университете. Но ни в лицеях, ни в пансионах я никогда не был.
–– Кто же вас учил? Ну, читать и писать?
–– Сначала мама. А потом гувернантки.
–– Ваша мама… Какая она?
Он покачал головой.
–– Какая? Мне трудно это сказать. Я очень люблю ее.
–– Мне кажется, – прошептала она, – я тоже ее люблю.
–– Любите?
–– Да. – Адель поспешно пояснила, заливаясь румянцем: – Может быть, это глупости, я ведь даже не видела ее никогда, но, раз ее любите вы, то, значит, и я тоже…
–– Вы, стало быть, любите все, что люблю я?
–– Все. Мне хочется, чтобы вам было хорошо.
Эдуард нежно коснулся губами ее руки:
–– Ради Бога, предоставьте для начала эту роль мне, моя прелесть.
Он на миг задержал ее руку у своей щеки и почувствовал, как ее пальцы, робко освобождаясь, погладили его висок.
–– Я уже не голодна, Эдуард, – сказала она, впервые называя его по имени. – Мне хочется пойти к Сене.
Он оплатил счет и, едва касаясь рукой талии девушки, повел Адель к выходу. Официанты кланялись им на прощанье, приглашая заходить еще. У самого выхода дорогу им неожиданно преградил мужчина в светлом сюртуке, с шелковым галстуком, повязанным вокруг шеи.
–– Мадемуазель, – произнес он, приподнимая шляпу.
Адель, чуть нахмурясь, остановилась на мгновение. Она, казалось, не сразу узнала этого человека; потом лицо ее немного прояснилось и она сдержанно произнесла:
–– Доброе утро, господин Лакруа.
Он окинул ее пристальным взором, раскланялся с Эдуардом и отошел в сторону, все так же не спуская с Адель глаз.
Графу де Монтрею не по вкусу пришелся этот явно заинтересованный его спутницей господин Лакруа. Скрывая раздражение, он спросил:
–– Это ваш знакомый?
–– Знакомый мамы, – не слишком охотно ответила Адель. – Я знала, что у него есть ресторан, но не думала, что именно этот.
–– Вы, кажется, нравитесь ему.
Хмурясь, она ответила ему:
–– Нет, не думаю.
Потом, на миг умолкнув, прислушалась к музыке и, просияв, воскликнула:
–– А вот это уже Доницетти. Не так ли? Я права?