Вкус невинности - стр. 34
–– Что я должна делать теперь?
Он поневоле рассмеялся, удивленный этим наивным вопросом, хотя, честно говоря, невыносимая дрожь желания пробегала уже по его телу.
–– Ничего, – проговорил он негромко, прослеживая кончиками пальцев овал ее лица. – Ничего, Адель. Доверьтесь мне, и больше ничего не нужно делать.
Он тихо снял с ее головы венок, наощупь отыскал шпильки, удерживавшие ее тяжелые шелковистые косы, и волосы Адель упали ей на грудь. Эдуард теперь понял, наконец, откуда был этот нежный-нежный и едва различимый аромат роз – он шел от ее кудрей.
–– Я хочу поцеловать вас, Адель, – произнес он, легко лаская ее волосы.
–– Вам не нужно об этом спрашивать, – прошептала она. – Я и сама хочу этого, только…
–– Только что?
–– Только, мне кажется, я не умею.
–– Целоваться?
–– Да.
–– Странно, – сказал он с иронией, – я этого в прошлый раз не заметил.
Его ладонь скользнула вдоль ее щеки, мягко обхватила шею, и он привлек ее к себе ближе:
–– Этому не трудно научиться, ангел мой.
Он видел полуоткрытые губы, ожидающие поцелуя, и припал к ним – сначала коротко, легко, мимолетно, потом, на миг остановившись и сильнее сжав Адель в объятиях, поцеловал снова. Их губы сошлись изгиб в изгиб; девушка не сразу ответила ему, поначалу он чувствовал лишь как дрожат ее губы и мягко открываются ему навстречу – все больше и больше, и, наконец, он ворвался языком внутрь, преодолев влажный забор барьер зубов. Дыхание у обоих прервалось. Адель казалось, будто тело ее плавится. Он ласкал языком ее губы, десна, ее язык – умело, нежно, настойчиво, и она вдруг почувствовала, что это легче легкого – сделать то же самое. Сильнее припадая к его груди, она не помня себя ответила ему, и теперь уже ее язык нырнул в его рот, а поцелуй стал так глубок и неистов, что казалось, проникал в кровь, в тело, до самых костей.
На миг какая-то невыносимая тревога охватила ее – так первобытны и незнакомы были чувства, которые она теперь испытывала. Она отшатнулась, рванулась назад, ослепленная страхом; Эдуард едва успел удержать ее за руку. Она замерла, прерывисто дыша. Подождав минуту, он, не спуская с Адель взгляда, потянул ее к себе – властно, настойчиво, не давая ей возможности выбирать. Она подчинилась, склоняясь над ним. Снова целуя ее, он отыскал и сильно сжал ее груди.
Все плыло у нее перед глазами. Стыдливость, соединенная с беспокойством, еще протестовала в ней, и Адель вяло и нерешительно попыталась отстранить его ладони, но сопротивление ее было слишком слабым, чтобы он поверил в него. Ласково, но настойчиво отведя ее руки, Эдуард вернулся к ее груди, потянул с плеч платье – нежно, очень неторопливо, наслаждаясь каждым дюймом этого раздевания. Из-под белого муслина выскользнуло сначала одно атласно-смуглое плечо, потом другое, обнажилась ложбинка и, наконец, обнажились груди – развитые для ее сложения, высокие, со своевольно торчащими пирамидками сосков. Его пальцы коснулись их, обхватили, потом он подтянул Адель выше, и его губы сомкнулись вокруг нежного комочка плоти, язык влажно, горячо потеребил его, а руки ласкали, сжимали, терзали каждый кусочек этого юного, теплого, невыразимо желанного тела.