Витязь (книга 1 и 2) - стр. 33
Зачем мне это надо, я пока не задумывался. С кем не бывает, сначала сделаешь, а потом удивляешься: какого рожна туда полез, кто меня просил? А с другого боку — что, должен было мимо пройти? Типа, моя хата с краю и я ничего не знаю? Фиг вам! Жаль, не помню кто, но очень верно сказал: «Нет в мире ничего страшнее равнодушия!».
Да, уговорили, — и мир чужой, и я в нем оказался совершенно случайно и даже вопреки желанию, но ведь человеком от этого быть не перестал. И если подлость претила у себя дома, то почему, она же, должна начать нравиться мне здесь? Или мне вместе с вещами и нравственные установки, в просторечье именуемые душой и совестью, сменить умудрились?
Все эти мысли роились где-то на периферии сознания, как нудная лекция. Вроде и слушаешь косноязычного и полусонного преподавателя, даже конспектируешь что-то, но от главной мысли, о пиве и футболе, не отвлекаешься.
Оп-па! А ведь я не ошибся! Не подвело чутье! Вот они «благодарные» зрители, готовые воздать должное и засыпать аплодисментами из ливня стрел «последнего героя».
Примерно полторы дюжины воинов в «камуфляже» осиной расцветки притаились в кустах и на деревьях шагах в двадцати от дороги. А их вождь и вдохновитель, в черно-желтом плаще, наброшенном поверх полного доспеха, привольно расположился на пенечке позади своих воинов и, вроде, даже дремал от безделья и скуки.
Именно это обстоятельство и взбесило меня больше всего. В принципе ненавижу подлецов и мерзавцев! А мерзавцев хладнокровных и подавно! Свести в смертельном поединке два десятка людей и безмятежно спать, выжидая момента, когда можно будет пристрелить уцелевших и добить раненых — это чересчур даже для дерьмократа.
Ну, погоди же!.. Кем бы ты себя не мнил или не был, — такую победу я тебе отпраздновать не дам.
Двигаясь предельно осторожно, так чтобы не только веточки не хрустнули, а даже тень не вздрогнула, я подкрался к рыцарю.
Смешно, но этот «великий стратег» оказался карликом. Навершие его шишака не доставало мне даже до середины бедра. Может, он потому и держался особняком, что издалека мог хотя бы сойти за нормального? Заодно, стала понятна и избранная им тактика. Кто ж из благородных рыцарей с таким убогим сойдется в честном поединке? Но, тем не менее, нападать из-за угла не фейр-плей, а потому — получите красную карточку, сударь, и покиньте поле. Апелляции принимаются к рассмотрению после окончания матча.
Левой рукой я аккуратно снял с головы «полосатого» рыцаря шлем, а кулаком правой с чувством стукнул по темечку. В общем-то, бил вполсилы, только чтобы оглушить. Рассчитывая, что оставшиеся без командира, простые воины не посмеют атаковать противника по собственному почину. Но, то ли череп у карлика оказался слишком хрупкий, то ли, помимо моего желания, подсознание вложило в удар всю накопившуюся злость, да и чего там финтить — страх от непонимания и неизвестности, — объяснить трудно. Однако вслед за ударом раздался звук, который издает упавший на асфальт арбуз, и… меня чуть не вытошнило.