Витязь (книга 1 и 2) - стр. 35

И я будто наяву услышал голос Фомы: «Ну, ну! Хорош себя жалеть, парень! Соберись! Держи удар! Это только первый раунд. Не подведи…»

* * *

Отбежав еще с километр, остановился и прислушался.

Тишина…

В том смысле, что никакие посторонние звуки в обычный лесной гомон не примешивались. Похоже, нервишки сдали у всех лучников, и никто из «полосатой» гвардии в погоню не бросился. Значит, и мне можно передохнуть. Тем более, место подходящее подвернулось. Полянка, не полянка — так, проплешина в десяток шагов, большей частью поросшая земляничными кустами.

Глядя на густую россыпь ярко-красных ягод, я мгновенно почувствовал голод. Ой, не вовремя! Наесться земляникой досыта невозможно в принципе, как и семечками. Разве что с ведра и половником. Но и уйти, не забросив организму в топку хоть горсть-другую, тоже глупо. Где тут для меня накрыт следующий достархан [Дастарха́н — скатерть прямоугольной формы, на которую выставляется еда, у тюркских народов Средней Азии] никто не знает. А если и знает — мне доложить позабыл.

Я бережно, словно ему это было важно, уложил труп под деревьями, на краю полянки, там же оставил дубину и шкуру, а сам опустился на колени и принялся собирать ягоды.

Вот кто мне объяснит: зачем Господу понадобилось создавать такую мелюзгу? Он что, изначально планировал заселить Землю пигмеями, и только в процессе Акта творения передумал? Это же надо быть ювелиром и сапером в третьем поколении, чтобы с первого раза ухитриться выловить ягодку из листвы и донести до рта. При этом, не превратив ее в капельку сока на пальцах. Да проще уж вместе с листвой есть. Кстати, а листва тоже, вполне съедобна. И на вкус ничего.

«О чем это я сейчас?!»

Мысль едва прорвалась в сознание сквозь довольное чавканье и урчание, и мне с трудом удалось остановить собственные руки, проворно и жадно отправляющие в рот земляничные кусты. Целиком… Зато челюсти не прекратили жевать, пока не перемололи последнюю порцию, и только после этого замерли в недоумении.

«Ё-моё! Что за фигня, Степан?! Ты давно в жвачное животное переквалифицировался?»

 А ведь и в самом деле, как изящно выразилось мое подсознание, фигня! Нет, положим, поесть я всегда любил, но чтобы пастись, как корова — это явный перебор. Надо же как-то держать себя в руках. Я человек, или парнокопытное?

«А кстати?! — мелькнула очередная мысль с подачи подсознания. — Не пора ли и в самом деле взглянуть правде в глаза?»

— Это ты к чему? — возмутился я вслух. Но ведь спорить с самим собой тухлый номер. Особенно, когда один из нас точно прав.

Человек устроен так, что любые, даже самые очевидные, но неугодные ему факты может игнорировать достаточно долго. Пока что-то не нарушит искусственное статус-кво. И вот тогда, хлынувшая лавина с легкостью сметет любые преграды и либо погребет под собой, либо — если сумеешь удержаться, вынесет на новый уровень.