Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль - стр. 3
В новоиспеченной компании о политике говорили много и тогда еще вполне открыто. Виталий поражал Марусю зрелостью суждений и необычайной внутренней свободой, быстро развеяв ее первое впечатление о нем, как о наивном несмышленыше (он был моложе ее на 8 месяцев). Потенциал героя-любовника, вероятно, тоже пробудился в нем довольно рано, что не ускользало от внимания прекрасной половины с ее всепроникающей интуицией. Недаром однажды на каникулах в маленьком Трубчевске людская молва приписала семнадцатилетнему Виталию роман с женщиной сильно старше его.
«Мое появление, – пишет Виталий Кате в конце июня 1926 года, – было квалифицировано здешними кумушками, как приезд второго, нелюбимого или нелюбящего (уж не знаю!) мужа той особы, к которой я собственно приехал на каникулы, с одной стороны, очень скромной, c другой, сорокалетней, а с третьей, бывшей когда-то воспитательницей моих старших Geschwister. Это (как, впрочем, и все окружающее меня здесь) вот уже несколько дней подряд приводит меня в сильно юмористическое расположение духа» [15].
Смех смехом, но даже в самом развращенном уме не родились бы такие предположения, если бы Виталий подобно многим своим сверстникам выглядел большим ребенком. А он в свои семнадцать выглядел кавалером под стать зрелой особе. Другое дело, что Виталий совершенно не стремился производить такое впечатление и впадал в сильное смущение при встрече с местным бомондом, уже сложившим о нем свое авторитетное мнение. Завернувшись в плащ, он старался поскорее скрыться от пытливых взоров и потеряться за городскими стенами в непроглядных брянских чащах.
«Очень Вам благодарен за строчки о Марусе, – пишет Виталий в следующем письме к Кате. – Я от нее до сих пор не получил еще ответа на свое письмо. Может быть, в этом виновата почта» [Прил. № 2].
Маруся не балует Виталия письмами и в целом держится в рамках «договора о дружбе», но проницательная Катя всё же подметила, что Маруся на самом деле к Виталию тоже неровно дышит. На это замечание сестра с жаром ей возразила:
«Это – опять? Б-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Катя! Да возьми ты его себе… Ведь ходила же ты с ним на «Пиковую даму». Я уже радоваться стала. Он ведь хороший мальчик. Неглупый. Очень начитанный и умеет хорошо говорить. Младенческий же возраст его, сама знаешь, – незаметен. Ну будет о Виташке. Довольно как-то напачкали чернил…» [18]
А ведь и вправду трудно сжиться с мыслью, что твоим избранником может стать человек, во многом тебе противоположный. Маруся не любила бывать в обществе, предпочитая общение тет-а-тет; Виталий был человеком светским, компанейским, ориентированным на социум; Маруся была чутка к людям, немногословна и осторожна в словах, письма писать не любила; Виталий обладал стремительным, напористым темпераментом и способностью переживать несколько впечатлений одновременно; он был разговорчив, к словам относился достаточно небрежно, письма писал с легкостью, часто, и притом письма длинные и обстоятельные. Маруся ощущала себя верующей; Виталий был атеистом, увлеченным революционными теориями. Очевидно, что при таких различиях в мироощущении неизбежны тягостные минуты взаимонепонимания.