Виновные назначены - стр. 32
На следующий день на уроках я сидела как в бреду, косясь по сторонам и пытаясь по реакции мальчишек и девчонок определить, кто же стал обладателем моей тайны. В каждом взгляде мне чудилась насмешка, в каждом слове – намёк. После школы я опять пришла к Ире, не в силах выдержать душевного напряжения, разревелась и всё ей рассказала: и о любви к тебе, и о том, что пропавшая тетрадь была личным дневником. Ирка не столько меня пожалела, сколько отчитала:
– Ну, ты даёшь! Кто же записывает личные секреты? Даже если что-то сотворила, наберись наглости и скажи: я этого не делала! А ты добровольно пишешь «чистосердечные признания»!
Пришла Люба и по моему зарёванному лицу поняла: что-то случилось. Но я не раскололась, а Ирка вдруг предложила «глотнуть таблеточку и забыться». Таблетки назывались «Эфедрин» и, как позже выяснилось, производили наркотический эффект. После приёма нескольких штук разом у меня в ушах застучало, сердце принялось выпрыгивать из груди, в голове помутнело. Какое уж тут успокоение! И тут раздался телефонный звонок. Это был твой друг и сосед Валера Чирков, самый высокий и благородный в нашем классе. Он спросил у Ирки, не у неё ли я. Мне передали трубку, и я с изумлением узнала, что Валера хочет отдать мне какую-то тетрадь. Я схватила за руку ничего не понимающую Любу и поволокла её за собой. По пути купила три гвоздики, вдруг вспомнив, что на днях мы с Валеркой поспорили о какой-то ерунде на букет цветов, и я проиграла.
Позвонила в дверь. Валерка открыл уже с «Письмами», видно, ждал. Я выхватила тетрадь из его рук:
– Зачем ты её украл?
– Ничего я не крал. Мне после уроков отдала Лена Савченко, сказала, чтобы я прочёл и передал Сизарёву. Но я открыл, смотрю – на первом листе твоя фамилия…
– Что же ты, когда сам почитал, Сизарёву не передал?
– Да не читал я, – мягко возразил Валера. – Понял, что это личное.
– А почему тогда сразу не отдал? Уже шесть вечера.
– Я после школы на тренировку пошёл, только что вернулся.
– Всё ты врёшь! Кстати, я проиграла тебе букет…
– Да ладно, Лара, это не важно…
– Нет, важно. Сволочь ты благородная!
С этими словами, смутно соображая, что творю, я швырнула бедному Валерке в лицо три гвоздики в целлофане и потащила растерянную Любу прочь. Я была уверена, что Валерка мои записи прочёл, и уж если не показал тебе тетрадь, то однозначно пересказал содержание. Кроме того, Ленка Савченко в открытую бегала за Серёжкой Топорковым, и я заподозрила, что она отдавала «Письма» и ему. Ещё бы – такой повод заинтересовать объект своего внимания! Ведь Топорков чужие тайны любил, а благодаря своей природной наблюдательности и умению задавать каверзные вопросы, часто оказывался в них посвящённым. Вернувшись к Ирине, я позвонила Сергею, и он признался: да, накануне Лена принесла ему тетрадь и сказала, что я просила прочесть…