Винная соната - стр. 40
Последние слова Герарда заставили меня насторожиться. Я поняла, к чему клонит адвокат: ведь регента при несовершеннолетнем наследнике престола назначают лишь тогда, когда на троне нет законного правителя. Если сведения Герарда небеспочвенны, значит, можно предположить, что королю Гольфриду осталось жить ровно до того дня, как у него родится сын.
«Ну и дела творятся в Альсидском королевстве! – мысленно воскликнула я. И потом подумала: – А чего ты хотела? Ещё ни один королевский двор не обходился без интриг!»
Я никогда не видела короля Гольфрида и понятия не имела что он за человек, но мне почему-то стало его жалко. Хотя Джанина, останься она на своём месте и в своём теле, вряд ли разделила бы мои чувства. Разве можно проникнуться сочувствием к тому, кто одним лишь росчерком пера приговорил тебя к нечеловеческим пыткам и даже к смерти?
Сир Альвин, видимо, посчитав, что тема разговора становится скользкой, поспешил переменить его и вспомнил о рыцаре, за которого я, собственно, замолвила словечко в начале этой беседы.
- Стало быть, сиру Рэндольфу нужна крыша над головой?
- И крыша, и ночлег, и уход, – подхватила я, внутренне замирая: а-ну как откажет? Я уже поняла, что настроение у моего условного родителя как те пресловутые качели – то вверх, то вниз – уж очень оно, мягко говоря, нестабильное.
- Надолго? – коротко спросил сир Альвин, и мне показалось, что его седые кустистые брови угрожающе зашевелились.
- Не могу знать, батюшка, – елейным голоском ответила я, продолжая разыгрывать из себя паиньку, – может, дней пять или шесть. Завтра вечером в Бейль заглянет костоправка – вот она и скажет, когда сиру Рэндольфу можно будет встать на ноги.
- Ладно, – после короткой паузы, во время которой я стояла будто онемелая, боясь шелохнуться, милостиво проговорил сир Альвин, – пусть пока остаётся.
Услышав желанные слова, я расслабилась и даже заулыбалась. Но тут же подобралась как примерная ученица, когда сир Альвин, подняв вверх указательный палец, прибавил строгим голосом:
- И чтобы никаких глупостей!
Я так и не рискнула уточнить, что он имел в виду, хотя некоторые догадки на этот счёт промелькнули в моей голове. Вот только я не была уверена, что Рэндольф, в своём нынешнем состоянии, способен на какие-либо шалости или даже лёгкий флирт. Следовало учитывать не только его физическую слабость, но также то, что Рэндольф очень хорошо воспитан. Я бы сказала, до невозможного хорошо воспитан. Этакий образцовый джентельмен: порядочный, благородный, с безупречными манерами.
А если быть до конца откровенной самой с собой, то нужно признать и тот факт, что я, как женщина и, следовательно, объект флирта, не вызвала у прекрасного рыцаря ни малейшего интереса. И оставалось лишь гадать, был ли тому причиной мой жалкий внешний вид (вряд ли избитая девушка в грязном платье и с немытыми волосами – да разве только волосами! – имела какие-либо шансы привлечь внимание такого умопомрачительного красавца), или же у Рэндольфа де Мерадэ уже имелась дама сердца.