Винляндия - стр. 38

вижу каждый день? Знаешь, что я думаю? – Она скатилась со своей нижней шконки, встала и посмотрела ему в лицо, ровно. – Что, договор там или не договор, ты, должно быть, всегда любил мою маму, так сильно, что если не будет ее, никого вообще не будет.

Нет, в договоре этого не прописывали. От ясности ее взгляда ему стало мошенственно и потерянно. Только примерно это он и смог выдавить:

– Ничёссе. Ты считаешь, я впрямь полоумный, а?

– Нет, нет… – поспешно, голова лишь на миг поникла, – пап, мне в точности так же, в смысле… что она для меня только одна. – После чего отбросив назад волосы, опять подняв на него взгляд, упрямый, еще бы, Френезиных синих глаз. Быть может, миг требовал от него обнять ее, но ее реплики, ныне уже знакомые, о роли малолеток в его эмоциональной жизни предупреждали, что на сей раз, наверное, лучше бы сдержаться, даже теперь, когда ему самому так нужно обняться хоть как-нибудь – лишь кивнуть вместо этого и напустить компетентный вид, назвать ее Воякой, может, ткнуть кулаком в плечо для поддержки боевого духа… но как бы то ни было, придется лежать тут, в полутора футах над нею, и пусть она сама отыскивает свою тропу ко сну и сама по ней убредает.

Наутро, полное болотных птиц, сигаретного дыма и телевизионного аудио, по двум песчаным колеям подъездной дороги прикатил Официальный Фургон «Билли Блёва и Рвотонов», со скрупулезной крышесносной киберубойной графикой по всей наружности и кольцом приваренных друг к другу миниатюрных железных черепов вместо баранки, за которой сидел Исайя Два-Четыре. За пузырями синеватых окон расцветали другие лица, потусклей. У Зойда не было отчетливого понятия, во что именно пускается Прерия, ему было беспомощно, он даже не знал, не пропустил ли чего-то вчера ночью, и она уезжает от него навсегда. Связь договорились держать через Сашу Вратс, бывшую Зойдову тещу, жившую в Л.А.

– К дяде на поруки не загреми, старый торчила, – сказала Прерия.

– Ноги лишний раз не раздвигай, – ответил он, – фифа малолетняя. – Кто-то сунул кассету «Фашистского Носкаина», 300 ватт звукового апокалипсиса, в фургонную магнитолу, Исайя галантно передал Прерию в жутчайшее фуксиево-оббитое нутро своего колесного притона для оргий, где она тут же стала неразличима среди несчитываемого узора «Рвотонов» и их подружек, и быстро, дугою неожиданно изящной, они все вывернули наружу, набрали оборотов, врубились и, как машина времени, стартующая в будущее, для Зойда навсегда слишком преждевременно, громом покатили прочь по тощей, тучесплюснутой полосе.