Винляндия - стр. 35

– Он говорит, будто знает, где моя мама. – Голос у нее настороженный.

– Он не знает, где она, сам меня на днях спрашивал, он пытается тебя использовать.

– Но он сказал, она ему это сообщила – на самом деле она хочет со мной увидеться…

– Он тебе тюльку вешает, Прерия, он УБН, работа у него такая – врать.

– Пожалюста, – крикнул Эктор, – сделяй уже что-нить с этим клюбом ликованья, патушта мне от них, я не знаю, странновато?

– Ты похищаешь моего ребенка, Эктор?

– Она сама со мной хочет ехать, пентюх!

– Прер, это правда?

Дверь открылась. Крупные нажористые слезы катились по ее щекам, вместе с завитками фиолетовой подводки для глаз.

– Пап, что такое?

– Он псих. Он сбежал из Детокса.

– Лючше б ты зналь, как ее защитить, Коллес, – федерале уже неистовствовал. – Лючше б у тебя какие-то ресурсы были, сам же скоро пожалеешь, что она не со мной, ése, я не один сегодня ночью чужак в городе.

– Ага, ты, должно быть, об армии у меня на дворе – скажи мне, Эктор, что это за люди?

– Не такой дурень уже б давно поняль. Это ударная группировка Министерства юстиции, у них военные подкрепления, а ведет их твой старый дружбан собственнолично, Бирк Вонд, помнишь его? Дядя, который твою старушку у тебя отобраль, хах, cabrón[31]?

– Ну, блядь. – Зойд просто все это время полагал, что это люди Эктора, УБН плюс их местные прихвостни. Бирк Вонд же – федеральный обвинитель, тяжеловес из Вашингтона, О.К.[32], и, как столь любезно припомнил Эктор, почти все годы движитель долгих и, рано или поздно, слезоточивых ночей, которые Зойд проводил в таких местах, как «Потерянный самородок». Зачем же, столько времени спустя, ему возвращаться и опять гонять эдак вот Зойда, если это никак не связано с Френези и старой грустной историей?

– А домой возвращаться даже не думай, больван, птушто дома у тебя больше нету, бумажки уже вертятся на его конфискацию по гражданскому ВРИКО[33], патушшта угадай-ка, Зойд, они нашли марихуану? у тебя в доме! Агха, унции аж две этой дряни, мы назовем их прорвой.

– Пап, о чем это он?

– Они и впрямь сейчас там, Вояка.

– А мой дневник? А мое все для волос, а одежда? Дезмонд?

– Мы все вернем, – меж тем как она подвинулась к нему в однорукое объятье. Он верил в то, что говорил, поскольку не вполне еще мог поверить в обратное. Трент же способен на некоторые художественные вольности, верно? А у Эктора могла развиться Ящичная фантазия, спровоцированная слишком активным и пристальным просмотром полицейских сериалов?

– Тогда мне все равно надо знать, – обратился Зойд к осажденному агенту на столе, – зачем Бирк Вонд и его армия со мной так поступают.