Видящий. Лестница в небо - стр. 3

Отрешившись от происходящего, начал готовить ответку. К счастью (моему, разумеется), ручные и ножные браслеты с блокирующей начинкой далеко не полностью перекрывали возможности тела. Да, колдовать удобнее руками, но если знать, что силу проводят не гипотетические «магические каналы», а всего лишь насыщенные алексиумом кости, то открывается некоторый простор для маневра. Колдунствовать позвоночником – это, конечно, та еще задача, но проблема не в возможности, а в желании и воображении. И с тем и с другим к концу поездки у меня был полный порядок, Рогов постарался.

Поэтому, когда капитан, выводя меня на свет божий, вдруг упал и забился в судорогах, пуская пену изо рта, шокированы были все, кроме меня. Круциатос – это больно, черт возьми! Крыски, ваша смерть не была напрасной – техника нашла своего героя! Хорошо быть начитанным!

К слову, на меня никто и не подумал. Каких только версий не услышал – и эпилепсия, и сердечный приступ, и отравление. Ничего общего с действительностью.

А вот нечего было хлопать своей немытой лапой мне по шее – здоровее был бы!

Поднявшаяся суета вокруг Рогова дала мне возможность оценить новое место пребывания. Если не ошибаюсь – все-таки Петербург, но здание мне незнакомо. Что ж, здравствуй, столица!

Одиночка в Питере ничем не отличалась от одиночки в Москве. Что поделать – типовой проект. Всю ночь пытался настроиться на предстоящую встречу, но выходило плохо. Лишь под утро забылся тревожным сном с единственной здравой мыслью: «Будь что будет!»

А вот Милославский не зря считается хитромудрым. Все мои заготовки на разговор он поломал с ходу – на следующий день первым в камеру просочился Митька.

– Горыныч! Живой! Змеюка подколодная, как же я за тебя переживал!

– Митяй! Вымахал, отъелся! Да как тебя земля, такого медведя, носит? – С трудом выбираюсь из крепких объятий и оглядываю сильно выросшего брата.

– Навел ты шороху! Все училище месяц трясли! Как ты?

– Как видишь – лучшие апартаменты выделили! – рукой обвожу окружающую обстановку.

– Это временно, разберутся. Горка! Как же я рад, что тебя наконец нашли! – И снова бросается обниматься.

А уж как я-то рад, не передать…

– Слушай, ты ж худой такой, седой! Тяжко пришлось?

– Где седой?

Как «седой»? Откуда?

– Вот здесь. – Брат проводит по едва залеченному месту удара берцем.

– А, здесь… Это меня нашли так. Хорошо искали.

– Тихон Сергеевич! – В камере появилось новое действующее лицо. – За что его так? Почему он вообще в камере? Он что, натворил что-то?

– Разберемся, Дима! – И уже в сторону охраны: – Я его забираю!