Виашерон 2. Шахта Шепчущих Глубин, Том I - стр. 53

Перед тем как залезть в капсулу мужчина пересмотрел ролик, высланный Геворгом. Сынишка выглядел лучше. Он уже прошёл несколько процедур и снова начал улыбаться. Цвет кожи выровнялся. Лишь спрашивал постоянно: «Где папа?». Ничего, за ним присмотрит брат. А там и я выберусь. 9 месяцев пролетят, и заметить не успею. Он обязательно поправится!

Создание персонажа не заняло много времени, он выбирал инстинктивно и, не задумываясь. Приятный женский голос оповестил, что «Боги определяют его судьбу», добавил, что «тяжкий труд на каменоломне сможет исправить даже такого закоренелого преступника, как он». А потом его накрыла тьма.

Поначалу он считал, что просто идёт процесс загрузки мира. Долгий, но ведь и капсулы полного погружения до этого никто не использовал. Отсчёт секунд не помог успокоиться. Напротив. После сорока честно подсчитанных минут он начал кричать. Звать на помощь — хоть кого-нибудь. Службу поддержки. Техников. Администраторов игры. Плевать!

Через три часа захлестнула апатия. Он варился в собственной голове. Собственно, у него больше не было головы. Он не видел своего тела, не видел вообще ничего. Не слышал и не чувствовал. В какой-то момент он сбился со счёту, да и бесполезные цифры потеряли всякий смысл. Злая шутка, сбой или умысел, но он оказался наедине с собой.

Пленник капсулы пытался разговаривать, насколько это возможно, если звуков не существует. Мысленно пел песни. Пересказывал книги, приходящие на ум. Проживал заново отдельные фрагменты своей жизни. Особенно ему нравились сцены первого свидания, свадьбы, рождения Марка, объятия матери, воспоминание о том, как он подобрал кота на улице и принёс домой. Особое место в его голове занимали походы к водопадам с отцом из раннего детства.

Тот ставил небольшой походный телескоп, и они могли целую ночь наблюдать за далеким сиянием небесных светил. Отец рассказывал про космос и его строение, про самую яркую звезду в созвездии Волопаса, что так привлекала детский взгляд мальчика.

Воображаемая картина детства могла резко смениться сценой в роддоме. Он впервые тогда держал Марка на руках и поклялся, что будет заботиться и оберегать его. Роды прошли трудно, Амира всегда отличалась слабым здоровьем. Часто болела и заставляла его волноваться. Чувствуя же, как маленький розовый комочек кряхтит и обхватывает крохотными ручками его палец, он задыхался от счастья.

Эти воспоминания дарили ощущение уюта и безопасности.

В какой-то момент он почувствовал, как истончается его «Я». Становится хрупким, как высушенный лист, и уязвимым. Подопытный давно потерял счёт времени и даже приблизительно не смог бы сказать, сколько недель (месяцев, лет?) прошло с момента погружения. Он предложил в тот день Богу обменять свою жизнь на жизнь сына и теперь почти не сомневался, что сделка состоялась. Просто его участь оказалась куда хуже банальной смерти. И всё равно он не жалел ни о чём. Он дал обещание Амире оберегать сына, и он его выполнил.