Вхождение в Церковь. Первая ступень: Воцерковление - стр. 19
Первый «разбор жизни» – вот что обычно происходит на первой исповеди и чего обычно боятся. Ты устал от себя самого, ты прожил какую-то жизнь, но ничего в ней теперь не понимаешь, ты в тупике, и вот ты пришел. И страшно тебе, с одной стороны, и, с другой стороны, эта исповедь нужна тебе, как вода умирающему от жажды. Вот ты пришел. И если первая исповедь состоялась, тогда уже второй, третий раз будет легче.
У Сергея Фуделя[18] есть книжка «У стен Церкви». В ней описывается, как в советские годы одна женщина, больная раком, не имея возможности исповедоваться, позвала нянечку и всю ночь рассказывала ей свои грехи. Та записала это все на бумажку, а утром побежала в церковь с этой страшной тетрадкой о прожитой жизни – к священнику. Вот как – заочно – была принесена эта исповедь. Но это было реальное покаяние…
Если кому-то совсем невмоготу рассказывать о себе всю подноготную, а утешения хочется, тогда можно поступить по простой схеме. Вспомнить те грехи, которые жгут, записать на бумажку, прийти, показать, получить прощение от Христа через священника – и все, идти ко Причастию. Здесь в общем-то очень просто. И нечего бояться. Хотя… что это за война, если на ней не страшно? И что за исповедь, если на ней вовсе нет страха?
Через страх все равно придется переступить. А как иначе? Что это за венчание без радости, исповедь без страха, Причастие без трепета, смерть без ужаса, похороны без слез? Это не жизнь тогда. Должен быть страх на исповеди. Можно постараться максимально проявить сострадание к человеку, выйти к нему навстречу, как в евангельской притче отец, встречающий блудного сына[19]. Но все равно это как жалеть женщину, находящуюся в родовых муках: ты можешь держать ее за руку, каким-то образом помогать ей, но больно-то будет ей самой. И рожать придется ей самой… И все произойдет так, как должно произойти.
Слезы, а не экзамен
Первая исповедь для каждого человека – что-то вроде экзамена. Он очень волнуется. Наверное, он возьмет брошюру по подготовке к исповеди и будет выписывать свои грехи на бумажку – как студенты пишут шпаргалку для экзамена. Но мне кажется, что такой подход для первой исповеди не совсем правильный.
Нельзя ставить условием прощения скрупулезное перечисление прегрешений за всю жизнь. Такая генеральная исповедь не всем полезна: она может кому-то помочь, а кому-то и навредить. Может испугать, травмировать. Она может заставить окунуться в прошлое, которого человек не хочет помнить, в котором не хочет «ковыряться», а, наоборот, мечтает от него избавиться. И здесь надо уважать этот страх воспоминаний о чем-то. Надо доверять человеку. Пытаться превратить исповедь в попытку перечисления вообще всего – опасно, потому что перечислить все в принципе невозможно. Мы же повторяем в молитве, что есть грехи ведомые и неведомые. Пропорция между ними нам неизвестна. Неизвестно и то, знаем ли мы о себе все или не знаем ничего. Я не думаю, что у каждого из нас есть смелость уверенно сказать, что я – это то-то и то-то. Мы знаем о себе то, что мы знаем. И мы приходим с тем, что мы знаем о себе.