Ветер в кронах - стр. 3
На тридцатой минуте она не выдержала, опасливо покосилась в сторону машины и рискнула проверить, а есть ли кто в ней вообще.
Бесшумно, по асфальту, Катя прокралась к задней двери. Только, заглядывая в тонированное стекло, не рассчитала, что коварное солнце, выползшее из-за горизонта, окажется точно у неё за спиной.
Водитель спал, откинувшись на разложенное сиденье, но тень, возникшая от её головы и приложенных к стеклу ладоней, его разбудила. Он открыл глаза, Катя испуганно отпрянула, но, конечно, поздно.
Дверь машины распахнулась.
— Сказал же, давай подвезу, — он даже не посмотрел на Катю, так и оставшуюся стоять на дороге. Уверенно дошёл до остановки, подхватил, как пушинку, её многострадальный чемодан. И только открывая багажник машины, поднял на неё взгляд:
— Садись уже. Чего стоишь?
А стоять было чего. Спортивный, подтянутый, ростом не меньше метр девяносто, в рванных джинсах и белых кедах выглядел этот атлет сногсшибательно. И пусть его мужественное лицо с щетиной и выступающими скулами девушка назвала бы красивым с большой натяжкой. Просто не её типаж. То, как он двигался, упруго пружиня и слегка покачивая широкими плечами, вогнало Катерину в эстетически оправданный ступор. Как Дед Мороз в рекламе «M&M’s», поверить, что он — настоящий, было трудно.
Красавчик усмехнулся, и, смерив Катю взглядом, открыл дверь:
— Садись, говорю.
Наверное, он привык, что люди так на него реагируют. По крайней мере, никакого беспокойства незнакомец не выказал. Забрался на водительское сиденье. И машина скорее мягко заурчала, как довольный кот, чем завелась.
— Пристёгивайся.
Когда Катерина с третьей попытки так и не смогла выдернуть ремень безопасности, который всё время закусывало, заботливый хозяин машины потянулся ей помочь, и от запаха его парфюма дар речи она потеряла окончательно.
— Нежнее надо, — продемонстрировал незнакомец навыки обращения с чувствительной японской техникой, щёлкнув замком ремня.
— Спасибо, — наконец очнулась Катя. Правда, ненадолго. Его руки перехватили руль с изяществом фокусника, выворачивая на дорогу. И слегка выгоревшая на солнце тёмная волосатость, и татуировка на внутренней стороне запястья, ближе к сгибу локтя, заставили Катю плотоядно сглотнуть. К мужским рукам она всегда питала слабость. А эти…
«По шкале от одного до десяти как бы вы оценили двенадцать?»
— Пока не за что, — хозяин соблазнительных верхних конечностей глянул на неумелую пассажирку мельком. — Ну, рассказывай. Какими судьбами в наши края? Я кстати, не представился. Глеб.
— Катя, — поправила девушка сумку, пристраивая её на колени.