Ветер и крылья. Старые дороги - стр. 12
– Я благодарю вас, ньор.
– Дана Мия, полагаю, будет нелишним, если я останусь с вами… какое-то время.
Мия посмотрела на лекаря очень внимательно.
– Ньор Фаусто…
– Распорядитесь меня кормить вместе со всеми и отведите комнату, дана. Услуги лекаря не будут сейчас для вас лишними, а я могу себе позволить потратить пару дней. Считайте это моей молитвой.
– Молитвой? – искренне удивилась Мия.
– Конечно. Богу угодна помощь ближнему, вот и весь сказ.
– Не благотворительность? – прищурилась Мия.
– Вы в ней не нуждаетесь, дана. И в жалости тоже, – коротко ответил лекарь. – А вот в помощи и поддержке – безусловно. Как когда-то нуждался и я. Мне помогли, сейчас я отдаю свои долги. Не благодетельствую, понимаете? Просто возвращаю то, что никогда не смогу отдать близкому мне человеку.
– Он…
– Человек, который помог мне, уже умер. Он бы тоже остался здесь в такой ситуации. Уверяю вас.
Мия кивнула. Коснулась руки ньора Фаусто.
Руки постороннего мужчины! Благородная дана! Наедине!
Мама упала бы в обморок от ужаса. А Мия ничего, стои́т… может, и не так ужасно нарушать приличия?
Вот и мамины покои. Мия решительно толкнула дверь и вошла.
– Дана! – зашипела на нее служанка.
Мария…
Личная мамина служанка. Раньше Мия ее боялась… почему? Подумаешь, толстая и строгая? Это не страшно. Страшно, когда умирает отец, а ты не можешь ничего сделать.
Мия посмотрела прямо в глаза толстухе.
– Где. Моя. Мать?
Ньора Мария не выдержала первой.
– Утомилась. Лежит в спальне, отдыхает…
– Вон отсюда, – резко распорядилась Мия. И шагнула по направлению к спальне.
Мария с неожиданным проворством загородила ей дорогу.
– Это вы что ж, дана, будете матушку тревожить?! Так нельзя! Неправильно это! Вы понимаете, у нее душа нежная, ранимая…
Может, не скажи Мария последнего слова…
Ранимая, ага.
А неподалеку погибает от раны в живот ее отец. И это НЕ мать сидела с ним рядом и обнюхивала рану.
– Еще одно слово – и ты уволена, – отчеканила Мия.
Мария аж задохнулась.
– К-как!?
– Молча. И без жалованья. – Девочка резала словами, будто ножом, хлестала наотмашь. – Ты слишком много воли взяла – указывать мне, куда ходить и что говорить. Вон!
Мария хотела что-то сказать. А потом вспомнила, что дан Пьетро ранен, что эданна Фьора плохо себя чувствует, да и прикусила язык. Поняла, что заступаться за нее некому. Прикажет девчонка, так и вытолкают Марию за ворота.
Может, потом что-то и вернется. Когда выздоровеет дан, когда придет в себя эданна, а может, и нет? Слуги послушаются.
И вышла вон.
Мия перевела дух.
Победа. Первая победа… не над собой, над другими. Оказывается, ее тоже слушаются? Она еще попробует, потренируется… но потом. А сейчас…