Весы Лингамены - стр. 14

, наверно, день и ночь трудятся наши учёные… Но с другой стороны, сами дети, выросшие здесь – захотят ли они увидеть точную копию привычного для них дома, только сильно увеличенную в размерах? Ничего принципиально нового они для себя на «большой земле» не найдут. Ангарис, Персефея, Друалан, Геменея – совершенно обычные дети с соответствующими их возрасту запросами; по большому счёту, им всем что здесь, что там – одинаково. Но вот Кхарну… это не все, он не такой. Сердце, да и разум подсказывают, что он найдёт себе нужное, достойное дело – там, вне Колпака. Но, что если это лишь суть материнские фантазии любящего сердца?

Кроме того, если когда-нибудь дети и выйдут отсюда, то, осознав свою уникальность, будут ожидать особого, повышенного внимания к своим персонам со стороны всего мира. Но давайте начистоту: наверно, там, «на большой земле», не возникнет обширного интереса к кучке героев-колпачников, выбравшихся из внутрянки после пятидесяти лет заточения. В наше время не принято смотреть на чем-то отличающихся от тебя людей как на чудо в перьях из зоопарка редких видов. Да и так уж ли много ли людей в мире интересуется Экспериментом? Продолжается он уже давно, и, вызвав поначалу широкий общественный резонанс, теперь же представляет интерес только для отдельных групп энтузиастов. Большинству ведь подавай результат, а пока его нет, то и говорить не о чем.

Наланда оторвала взгляд от гипнотизирующих бликов на воде и посмотрела в сторону разделителя, туда, где проходит незримая линия перехода в восточную часть Внутреннего Мира. Отсюда ничего было не различить, лишь рисовались в дымке горизонта лёгкие перистые облака. Но Наланда знала, что если дойти туда, вдалеке на востоке станут видны их дома. А если потом оглянуться назад, то домов с западной стороны уже не увидишь, взору будут доступны лишь лес и поля. Семь километров до линии горизонта. Семь на семь – вот и всё, что позволяет им Колпак. Дети ведь даже не знают, что Земля на самом деле круглая, а поле Неймара лишь искривляет здесь часть пространства, в котором лежит Внутренний Мир.

…А ещё вполне возможен вариант, что знание о внешнем мире рано или поздно умрёт вместе со всеми его носителями. Уйдёт жизнерадостная пара Джотрог и Юлонна Велисы, покинет этот мир Ромагор… Выйду на своей конечной и я. А наши дети так и будут жить дальше, ничего не зная о том, что они – часть большого человечества. И будут существовать так до тех пор, пока учёные из института не объявятся, словно боги какие, – или, скорее, как снег на голову, – и не сообщат, что Эксперимент завершён. Как это расценивать: хорошо для одних, но плохо для других? Опять то же: ущербна ли жизнь детей по сравнению с жизнью на «большой земле»? Да и какие здесь вообще могут быть критерии оценки, с позиции кого или чего? Могли ли они найти себе лучшее применение, живя среди миллиардов своих земных собратьев? Ах, почему этот бесполезный вопрос постоянно грызёт меня? Ведь задача эта явно из области палепричинологии – новомодной игрушки для учёных кругов.