Вестник погибели - стр. 9
Но Эрнандо Фобос не звонил.
Руки, сомкнутые на груди в замок, затекли. Коэн разжал кисти и попытался отвлечься от ползущего по нервам раздражения. Полупрозрачное бельмо смартвзора, маячившее на периферии зрения, бесило, но он не хотел возвращать его в спящий режим, чтобы не пропустить звонок.
Не похоже на миллиардера. Неужели в нём победило малодушие?
Коэн жестом подманил информационную панель, вызвал на обзорное поле интересующие его данные, вгляделся в столбики цифр. Все важные показатели находились в диапазоне, оптимальном для проведения эксперимента. Интенсивность космического излучения держалась на минимальном уровне: солнце было спокойно, значимых всплесков из-за пределов гелиосферы не фиксировалось. Сам замедлитель частиц уже вывели на стартовую готовность. Реактор работал в полную силу. Создавая имитацию силы тяжести, энергия атомного распада разогнала центрифугу до четырёх оборотов в минуту, питая ускоритель, готовящийся к бомбардировке экранитовой камеры. Излишки энергии через мощные антенны сбрасывались на микроволновые приёмники, расположенные возле марсианской базы. Системы работали стабильно, условия для эксперимента вышли на заданные параметры и поддерживались в нужном режиме.
Нужна отмашка от Фобоса. Почему он молчит?
– До расчётного старта – пять минут. Полная готовность. Обратный отсчёт, – проинформировала автоматическая система управления экспериментом.
Коэн спохватился, когда запахло плавящимся пластиком. Коллеги удивлённо стали принюхиваться, пытаясь понять, в чём дело. Всё же утратил контроль! С некоторых пор, после одного неприятного случая, он обнаружил в себе странную особенность – от сильного стресса его тело начинало выделять сильный жар. Выяснилось, дело в аномальной работе клеточных митохондрий, которые в буквальном смысле начинали пылать, окисляя топливо так интенсивно, что ткани разогревались, как сковорода. Самому Коэну это не причиняло никакого дискомфорта, но окружающие люди или приборы могли пострадать. Он взял себя в руки и привёл терморегуляцию тела в порядок.
А вот и Фобос. Тянул до последней минуты, как в низкосортных триллерах. Коэн двойным миганием века перевёл видимый только ему сигнал с линзы своего смартвзора на панель общего коммуникатора, чтобы видеть и слышать миллиардера могла вся команда проекта.
– Друзья, прошу, не сердитесь, что я так долго не звонил, – промолвили тонкие губы миллиардера, шевелясь под вздёрнутыми вверх усиками. – Моя душа боролась с нахлынувшими сомнениями.
– Сомнения – это нормально, господин Фобос. Даже для такого великого визионера, как вы.