«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке - стр. 6
Когда разразится восстание, одни духовные лица ограничатся тем, что благословят партии, приступавшие к активным действиям, прочитают с амвона (порой под нажимом и угрозой смерти со стороны повстанцев) манифесты и декреты Национального правительства, другие будут ездить к партизанам с пастырской миссией, организуют помощь для сражающихся, третьи станут капелланами, единицы – командирами отрядов. Те ксендзы, которые прочитали с амвонов подпольные призывы к борьбе или постановления национальных властей о раскрепощении крестьян, приговаривались к смертной казни или каторжным работам. Власти трактовали это как самое страшное политическое преступление – прочтение манифеста Национального правительства приравнивалось к государственной измене.
22 мая / 3 июня 1863 года был казнен первый ксендз в Литовском генерал-губернаторстве, обвиненный в прочтении с амвона повстанческого манифеста, в чем он сам признался. Это был викарий прихода Жолудок, ксендз Станислав Ишора. По приказу виленского генерал-губернатора, кровавого Михаила Муравьева «Вешателя», он был приговорен к расстрелу – в Вильне на торговой площади Лукишки, перед костелом святого Иакова. Подпольные виленские власти так описывали это трагическое событие: Привязали Ишору к столбу, стреляли двенадцать солдат с расстояния двенадцати шагов. Приговоренный был еще жив. Солдаты неспешно (согласно приказу) перезарядили оружие и через пять минут стреляли снова. Затем с тела сорвали одежду и белье и бросили в яму у столба, «забросав известью, а позже землей и навозом». Казаки и драгуны на лошадях затоптали могилу и место вокруг нее, чтобы и следа не осталось. Ксендзу Ишоре было двадцать пять лет. Два дня спустя в том же месте аналогичным способом казнили ксендза Раймунда Земацкого, священника прихода Вавюрек. Ему было пятьдесят два года. В июне собирались расстрелять также двадцативосьмилетнего ксендза Юзефа Розгу из Средников на Ковенщине, но, в конце концов, смертный приговор заменили каторжными работами (ходили слухи, что Розгу все же казнили). В следующие недели и месяцы последовали новые приговоры как в Литовском генерал-губернаторстве, так и в Царстве Польском.
На забайкальскую каторгу (с лишением всех прав) за объявление крестьянам раскрепощения казнили, в частности: из региона Плоцка отцов Теодора Куркевича и Гервазия Рейниса из ордена францисканцев, из Жмудзи ксендза Онуфрия Ясевича, а ксендза Адама Галкевича, также из Литовского генерал-губернаторства – за оглашение в костеле «польского манифеста», призывающего к восстанию. К каторжным работам приговаривали повстанческих капелланов и командиров (вторым, как правило, выносили смертный приговор, который затем заменяли каторгой). Одним из капелланов, прослуживших дольше всего – около десяти месяцев – был ксендз с Подляшья Леонард Шиманьский. Зимой 1864 года его взяли в плен на поле боя, «в полном одеянии жандарма-вешателя