«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке - стр. 8
Только в варшавском военном округе на почти четыреста восемьдесят казненных участников восстания приходится пять духовных лиц. В период восстания в целом в Царстве Польском и Литовском генерал-губернаторстве было расстреляно, повешено или пало в боях с царской армией около тридцати ксендзов. Особенно нашумевшими стали казни трех духовных лиц: отца Агрипина Конарского, капуцина, капеллана повстанческого отряда в Царстве Польском, и командиров вооруженных партий ксендза Антония Мацкевича в Литовском генерал-губернаторстве и Станислава Бжуски на Подляшье. Первый окончил свои дни на виселице на склонах Варшавской цитадели 12 июня 1863 года, второй – в Ковно 28 декабря того же года, третий – 23 мая 1865 года в Соколове.
К числу мифов также следует отнести утверждение, будто облеченные духовным саном ссыльные были в Сибири образцом «святости и мученичества». В XIX веке такой образ создавали в своих текстах сами изгнанники, например, капуцин Вацлав Новаковский, и, пожалуй, особенно, бернардинец Юстин Мелехович. В следующем столетии подобным образом писали другие авторы, уже не ссыльные – ксендз Могилевской архиепархии Фридерик Иозафат Жискар (публиковавшийся под псевдонимом кс. Агасфер), а также выдававший себя за марианина Юзеф Станислав Петшак. На самом деле и ими отмечались моменты несовершенства в поведении ксендзов, но они тонули в пафосе описаний стойкости и мученичества.
«Оторванные от народа, спасать который они были призваны, – вспоминал Новаковский, – заброшенные на другой конец света, запертые со всех сторон высоченными горами, словно в живой могиле, под надзором, неусыпным наблюдением, дабы ни один голос, ни один стон оттуда не донесся и не возвестил миру об их существовании, погребенные заживо, они, которые ореолом своего мученичества могли бы осветить мир». «Неисповедимы пути Промысла Божия, – размышлял, в свою очередь, Жискар. – В Тунке, в деревне, куда, казалось бы, стеклись преступники со всего мира, где ежедневно языческие бурятские обряды оскверняли Божье Величие… Господь наш Иисус Христос будто бы воздвиг огромный храм, огромный алтарь, на который ежедневно приносились десятки священных бескровных жертв». Однако следует признать, что книги этих авторов были и остаются важной основой для фактографии истории ксендзов, сосланных в Россию.
Согласно неподтвержденным данным, около пятисот пять-десяти духовных лиц, как из Царства Польского, так и из Литовского генерал-губернаторства, было приговорено к ссылке в европейскую часть России и в Сибирь, на так называемое «житие», на поселение или на каторгу. В Западную Сибирь было выслано около ста, в Восточную – более ста шестидесяти. Они добирались туда разными способами: всегда под конвоем, некоторые относительно быстро – за несколько месяцев – на подводах, другие в течение года, а бывало, что и дольше – согласно судебному предписанию – по этапу, пешком, в 1863–1864 годы зачастую группами по несколько сот человек, вместе с обычными преступниками, порой в кандалах, преодолевая на пути от Царства Польского до Иркутска сотни этапных пунктов и около семи тысяч пятисот верст. Каторжникам предстояло идти дальше, за Байкал, в Забайкальскую область (Забайкальский край, называвшийся также Даурия), протянувшуюся на огромные расстояния от Байкала до реки Амур, то есть еще тысячу и более верст.