Весёлые каникулы мажора - стр. 13
Если честно, мне просто интересно, кто же эта девочка, которая покорила неприступного Крокодила!?
Мой друг красивый, как говорит мама, высокий. И смелый там, умный ещё. И про космос много чего знает.
Все думали, он на Наташку запал до конца дней, а он другую нашёл.
— Ну, ладно. Только помни, что ты обещал!
***
Мы идём по краю дороги, обсуждая очередную забастовку в Болгарии. Дед бросил газету на столе, протирая очки, а я подхватил и сунул нос. Не понял ничего, но проникся общим настроением, которое подхватил и друг. Он, как и я, политикой интересуется по разговорам бабушек с соседками, но нам обоим нравится делать вид, что мы всё понимаем.
— А далеко ещё?
Почти всё село прошли, осталась одна улица, на которой несколько домиков. И что-то я не помню, чтоб здесь на лето приезжали девчонки.
— Почти пришли, — Геныч отворачивает голову и прячет букет за спиной. — Давай я дальше сам?
А я…
Я, кажется, догадываюсь.
— Генка, ты это… Ты к рыжей что ли? К Ваське? Для неё цветы?
Ну, конечно! Васильки для Василисы!
Вот я дура-а-ак! Дошло, как до жирафа!
— Ген, — дёргаю друга за рукав. — Она же мелкая еще!
Как вообще можно влюбиться в десятилетнюю девочку? Мне вот четырнадцать и я не собираюсь даже смотреть в их сторону! В сторону девчонок, конечно!
Бантики эти, платья, и хихикают так смешно, рты ладошками закрывают. Все одинаковые!
А Васька даже этого не делает. То бант у нее съедет, и она его равнодушно пнет, то лягушку в карман спрячет, когда все визжат и убегают, то ужа пожалела и выпустила в лужу. А мы старались, ловили, чтобы она тоже закричала хоть раз!
Наверное, Геныч из—за ужа проникся.
— Друг, ты не прав, — толкаю его, не пуская идти дальше. — Баба Шура тебе голову оторвёт. Ты лучше на Ирку посмотри. Или обратно на Наташку.
Добавляю в голос грусти, чтобы друг проникся, но он даже слушать не хочет.
— Тебе-то что? Ты её всегда ругаешь только! Ненавидишь! А она хорошая и добрая! И красивая!
— Кто? Васька!? Красивая?
Громогласно и наигранно смеюсь, а потом неожиданно для самого себя вырываю несчастные цветы и бросаю в пыль.
— Не подходи к ней! Понял меня!?
— А то что? Ну что? Ещё скажи, что сам в неё влюбился?
— Это я?! — от возмущения слов не находится, а потом времени их придумать, потому что Генка набрасывается на меня с кулаками.
Падаем на дорогу и катаемся по разбросанным ромашкам с васильками, по очереди одерживая верх. То я пытаюсь душить Геныча, то он меня. А еще машем кулаками, куда попадем, и пыхтим. Ни один не уступает!
Нас разнимает… ледяная вода…
Татьяна, Васина сестра, грозно упирает руки в бока, и орет, чтобы убирались и не мешали её свиданию. Чуть дальше, ухмыляясь, стоит Сашка Кучум, самый работящий комбайнер в селе. Сплёвывает в сторону семечки и подмигивает нам.