Вершина Великой революции. К 100-летию Октября - стр. 77

Плеханов начинает с концепций просветителей XVIII века, с первых попыток создания науки об обществе. Он формулирует центральный просветительский тезис: «Социальная среда есть продукт мысли (а затем и деятельности) людей» – и подчеркивает, что для своего времени это утверждение было очень важным. Во-первых, оно решительно порывало с существовавшей в ту эпоху традицией объяснять социальное развитие с помощью ссылок на сверхъестественные, божественные и тому подобные мистические силы. А во-вторых, оно содержало действительно немаловажную, действительно верную (хотя для человека науки достаточно очевидную) мысль о том, что ничто и никто, кроме людей, социальную среду изменить не в состоянии. Это положение раскрепощало деятельность человека, освобождало его мысль от рабского подчинения фаталистическим догмам; оно поднимало реального, земного человека на высокий пьедестал, пробуждало в нем силу и гордость творца своей судьбы. И все же, как показывает Плеханов, этот тезис не полностью удовлетворял людей: оставалось недостаточно ясно, чем определяется сама мысль человека, с помощью которой преобразуются общественные условия. Размышляя над этим вопросом, просветители установили другую, также в общем верную (и опять-таки для человека науки достаточно очевидную) зависимость: человек (со всеми его мыслями) есть продукт воспитания, продукт условий, в которых он растет, иначе говоря, продукт среды. И тут-то следующий за Плехановым читатель вдруг замечает, что таким образом просветители сформулировали два важных, два самих по себе правильных, но по-настоящему мало что объясняющих положения.

Так Плеханов вводит читателя в проблему. Классическая формулировка проблемы – это ее формулировка в виде противоречия, в виде антиномии, когда два положения в одно и то же время и верны, и исключают друг друга. Такое противоречие и есть источник дальнейшего движения теоретической мысли.

Мы не будем здесь последовательно раскрывать дальнейший ход плехановского анализа. Укажем только на сам принцип этого движения, метод разрешения подобных противоречий.

Плеханов показывает, как из противоположных принципов возникают целостные теории, из которых одни делают акцент на первом положении просветителей, другие – на втором. Возникшие из противоположных принципов системы вступают между собой в борьбу и обнаруживают свои достоинства и слабости. В этой борьбе, которая сопровождается постоянным обращением к историческому опыту, открываются выходы за пределы исходной антиномии двух начал, противоречивых систем, открывается более глубокое основание, из которого можно вывести оба первоначальных, противоречащих друг другу тезиса просветителей. В результате появляется (например, у историков времен Реставрации) новая, более основательная теоретическая система, выведенная из более глубокого теоретического принципа. Однако вскоре выясняется, что и этот новый принцип несовершенен, односторонен, абстрактен: исходя из него не все можно объяснить, и он сам требует объяснения. Тогда появляется другой, новый принцип, дополняющий первый и противоречащий ему. И все начинается сначала: снова два противоположных начала, снова борьба двух систем, только уже на более глубоком теоретическом уровне, снова сопоставление теорий с фактами и новое углубление, новое развитие (в трудах социалистов-утопистов). И т. д.