Верность слову - стр. 19
Много думаю о тебе, о будущем. Вот и вся жизнь.
Крепко целую! Твой Димка».
На удивление, рана быстро заживала, и уже 8-го марта я танцевал с медицинской сестрёнкой Надей Лариной. Поздно вечером, провожая девушку, свалился в яму с водой, искупав и её. Одиннадцатого марта выписался из госпиталя и направился в отдел кадров политотдела 21-й армии в деревню Егерсдорф. Оттуда – в резерв бригады. Три дня просидел в резерве, побывав два раза в наряде, и получил назначение в часть комсоргом артполка».
Дмитрия Михайловича разбудил какой-то шум. В палату внесли на носилках ещё одного больного. Тот находился в бессознательном состоянии и очень тяжело дышал.
«Кладите его на кровать у стены, – распоряжался вошедший с санитарами доктор. – Давайте сюда капельницу». Увидев внимательно наблюдавших за ним больных, он пояснил: «Сильнейший приступ астмы. Ничего, вытащим товарища. Ему рановато с этим светом прощаться».
«Я думаю, что и „товарищу“ туда, на тот свет, не очень хочется», – подумал Дмитрий Михайлович. «А кому вообще туда хочется?» – задал он сам себе риторический вопрос.
Сон был нарушен. Понаблюдал, как медики возились с вновь прибывшим. Надел пижаму, вышел в коридор покурить. Закурил и стал смотреть в окно.
– А вот курить вам категорически нельзя! – услышал он за своей спиной. – У вас там осталась-то небольшая часть лёгких, а вы курите. – рядом с ним стояла его лечащий врач.
– Да я не взатяжку, – попытался отшутиться он.
– Бросайте, бросайте, Дмитрий Михайлович. – настойчиво повторила врач. – Или силы воли не хватает? Трудно бросить?
– Вы знаете, как сказал Марк Твен, нет ничего проще, чем бросить курить! – и, увидев удивлённые глаза доктора, продолжил: – Лично я бросал курить сто раз! – он засмеялся. – Трудно – не бросить, трудно – вновь не закурить.
– Но сейчас – двухтысячный год! Двадцать первый век. У нас есть отличные технологии, помогающие курящим бросить курить. Было бы желание.
– Привычка, доктор, привычка… Но я прислушаюсь к Вашим советам.
– Это не совет, Дмитрий Михайлович, это требование лечащего врача. Чтоб я больше вас не видела с папиросой в зубах. Дайте-ка мне Ваши папиросы.
Забрав пачку «Беломорканала», она развернулась и пошла куда-то по коридору. «Видимо, придётся всё же бросать», – подумал он, и вернулся в свою палату.
Суета, которая возникла вокруг нового больного, утихла. Ему поставили капельницу, сделали какие-то уколы, и он спал, уже не так тяжело дыша.
– Вот мужика прихватило, – услышал он голос соседа. – И меня, говорят, такого же сюда доставили. Со стороны смотреть, так страшновато. Не фронт, а человек гибнет.