Верность слову - стр. 10
– Ну, тогда с крещением, братишка! – он обнял меня.
Забежали в лес, нашли обалдевших от боя и беготни солдат. Кое-как организовали их и пошли по лесу, растянувшись в одну линию и соблюдая тишину, стараясь не потерять ориентацию. Впереди поляна. Предательская луна льёт на неё свой неживой свет, серебря снег, заставляя его искриться голубизной.
Пошли вперёд. Окрик в полголоса: «Кто?» Свои!!!
Вышли четвёртой ротой с двумя взводами второй роты. Окопались. Чего-то ждём.
Нагрянуло начальство. Выяснили, кто, куда и откуда бежал. Всё записали. Удивлённо пожали нам с Витькой руки, пообещав представить к наградам.
Перегруппировка трёх батальонов в два. Я остался вне штата. Прикомандировали к штабу полка.
Получив шесть самоходных установок и подтянув поддерживающий нас артдивизион, утром пошли вперёд. Мало патронов.
Снова та деревня, из которой бежали, оставив там пять человек тяжелораненых. Зашёл в дом – все изуродованы.
Город Мехталь. Меня командировали в цепь. Пошёл в атаку. Плохо помню, что ощущал… Мехталь взяли. Вечером немец нас выбил. Остановил расчёт пушки «сорокопятки» и, приняв командование на себя, прикрывал отход наших солдат. Ранило в ногу. Перевязал и остался. В лесу нас нашёл командир батальона. Объявил благодарность за храбрость, с которой мы прикрывали отход частей. Предложил уйти в медсанбат. Отказался.
Тактика немцев этого периода – ночные бои за каждую деревню, а в населённых пунктах – за каждый дом. Днём отходят, оставляя в тылу ракетчиков и отдельные группы автоматчиков, сеющих ночью панику у нас и корректирующих артминогонь.
Силой остановили на опушке леса наше подразделение, удиравшее от немцев, расстреляв несколько паникёров на месте. Утром подошла пара «Катюш», дали залп, и мы пошли вновь вперёд. Стремясь накрыть группки спрятавшихся в лесу немцев, дали артналёт по опушке.
Не дойдя двухсот метров до окраины города, угодил под две мины, лопнувших по бокам. Одна немного сзади. Подбросило, ударив о землю и придавив телами двух убитых солдат. Опомнившись, встал обливаясь кровью, сгоряча бросился вперёд и… сел, почувствовав, как отнялся весь зад и заметив кровь, бьющую фонтаном из ноги. Шесть дыр сразу! Это случилось 26-го января 1945 года.
– Дмитрий Михайлович, просыпайтесь! Нам надо идти в рентген-кабинет.
Он открыл глаза и увидел склонившуюся над собой медсестру Соню.
– Да-да! Я сейчас оденусь, – спросонок пробормотал он.
– Не надо никуда одеваться. Вы и так в пижаме заснули. Просто идите за мной.
Она помогла ему подняться, и они вышли из палаты.
Процедура «фотографирования» лёгких затянулась до обеда. Он принял лекарства, пообедал и опять лёг отдыхать. Его всё время душил надсадный кашель с выделением окровавленной мокроты. «Что-то ты совсем развалился, Дмитрий Михайлович», – сказал он сам себе.