Верность и предательство - стр. 43

            — Нет, нет, вы очень кстати. Выпьете с нами чаю. У меня в гостях Алексей. Он хочет поговорить с вами.

            Екатерина заметила, что барон от этой идеи в восторг не пришел.

            — Пожалуйста, — она умоляюще посмотрела на него. — Мне это очень важно. Пожалуйста. Не хотите проходить, тогда позову сюда Алексея. Можно?

            — Для вас все что угодно, — вздохнул Генрих. — Зовите вашего дорогого друга. Обещаю, я не буду его калечить, хотя очень хочется.

            Екатерина побежала в гостиную и обрадовала Алексея:

            — Генрих Александрович готов тебя выслушать!

            — Что, прямо сейчас? — растерялся Алексей.

            Было заметно, что он не готов к такому важному и неприятному разговору.

            — Конечно. Ну, идем же! Быстрее! Не заставляй его ждать, это будет невежливо, — она схватила Алексея за руку и потащила в холл.

            Алексей и Генрих впервые после неудавшегося покушения оказались лицом к лицу. Фон Берг смотрел на своего несостоявшегося убийцу ледяным взглядом. Алексей отвел глаза. Повисло тягостное молчание.

            — Ну, — Екатерина нетерпеливо ткнула друга в спину. — Говори.

            — Прошу простить меня, Генрих Александрович, — выдавил из себя Алексей. — Я вел себя недопустимо.

            Генрих молчал.

            — Я вел себя глупо, чудовищно и недопустимо, — продолжил Алексей. — Поверьте, я бесконечно жалею о своем необдуманном поступке. Я не смог бы выстрелить в вас. Правда. Это оказалось для меня невозможным.

            — Убить человека непросто. Надеюсь, вы это поняли. Я не держу на вас зла. Благодарите Екатерину Павловну. И покончим с этим, — он протянул Алексею руку.

            Тот крепко пожал ее. Фон Берг обратился к девушке:

            — Мне пора идти, много работы. Заеду вечером, около восьми. Всего хорошего.

            Он вышел, и Екатерина радостно повернулась к Алексею:

            — Ты правильно поступил, и ждать не потребовалось.

            — Да, хорошо, что я извинился, — вздохнул Алексей. — Как камень с души свалился. Но чувствую себя последним дураком.

            — Так ты и вел себя, как последний дурак. Я не права?

            — Права, Катя! Ох, как права.

8. Глава 8

В огромном заводском цеху стоял грохот и шум работающих станков. У длинной ленты конвейера суетились рабочие. Фон Берг провел девушку в небольшое застекленное помещение, располагавшееся в углу цеха и напоминающее аквариум. Генрих плотно закрыл дверь. Здесь было немного тише, чем снаружи. Электрическая лампа в медном плафоне низко висела над столом, освещая его теплым желтоватым светом.