Верните вора! - стр. 33
– Братан, глянь, какая синявка припёрлась. А говорил, будто бы Аллах запрещает алкоголь…
– Днём з…щает, а ночью – не видит, – охотно пояснил лысый, вытягивая вслед за собой здоровущий пыльный ковёр. – Эт-ти… шайтан их в… или они шайт…тана, неважно, мне б…без разницы. Помогите правоверному, а?
– Да, развезло мужика, – с чисто русской смесью сочувствия, зависти и одобрения пробурчал бывший москвич. – Ходжа, чё ты там застрял? Мы ни в чём не виноваты, у них против нас ничего нет, справедливость восторжествует и…
– Справедливость! – язвительно приподнял палец домулло. – Хорошее слово, но такое редкое, кади наверняка о нём даже не подозревает. Иногда мне кажется, что судьям такие слова просто не знакомы.
– Или запрещены по занимаемой должности, – поддакнул Лев, втянул мужика вместе с ковром на крышу и рукавом вытер ему слёзы. – Только не реви, гастарбайтер, что случилось-то?
– Вай мэ, как не плакать? Они заб…берут меня… поругают нехорош…шими словами, а потом отрубят…
– Голову?
– Ай, зачем так шутишь?! – ужаснулся пьяница. – Руки м…мне отрубят, я эт…тот вот… потому что украл…
– Вот это барахло?! – не поверил Лев. – По-моему, хозяин только спасибо сказать должен за то, что ты избавил его от хлама. Им, похоже, даже моль побрезговала.
– Вах, ты, видно, чужзем…ц в наших краях! Я сам украл! Не пр…просто ковёр… эт… сам очучан-палас!
– И что это за абракадабра?
– Лёва-джан, – вдруг резко перебил его Насреддин, – как это ты выражаешься? Захлопни варежку и свали на мусор, ради аллаха! Проведай Рабиновича и… нового осла. Укради что-нибудь, хоть горсть изюма, съешь там же на месте, но позволь мне самому переговорить с нашим уважаемым нетрезвым другом.
– Куп…пите у меня ковёр! Я тогда н…не буду больше плакать и эти… которые в чёрном…
– Ходжуля, ты серьёзно? – прекрасно понимая, что его друг что-то задумал, уточнил ведущий вор Багдада и сопредельных городов.
Домулло кивнул. Оболенский бодренько сбегал вниз, убедился, что кольцо слуг Хайям-Кара неуклонно сжимается, бежать некуда, чисто для профилактики обшарил двух зазевавшихся бородачей в чёрных чалмах, стал богаче на семь таньга и один динар, после чего быстренько вернулся на крышу, затащив с собой и лестницу. То, что мой друг увидел по возвращении, мягко говоря, повергло его в шок. Ходжа Насреддин, милейший человек, добрейшая душа, герой баек и анекдотов, сидел сверху на бедном пьянице, профессионально связывая ему руки за спиной его же поясом. В качестве кляпа был использован собственный чувяк несчастного.
– Не-э, я помню, слышал, что на Востоке сурово обходятся с нарушителями заповедей Корана, но чтоб вот так… Тебе в вытрезвителе работать не предлагали?