Верните вора! - стр. 32
– Так, всё, почтеннейший, подобную лабуду можно гнать часами, пока твой язык не покроется мозолями, – сдаваясь, поднял руки Ходжа. – Чего ты хочешь от меня услышать?
– Приблизительный план дальнейших действий.
– Нам должно спасти эмира Сулеймана аль-Маруфа, вернуть Бухаре законного правителя и по его просьбе остановить Хайям-Кара!
– Хм… я так понял, что это вроде бы невозможно. То есть, по крайней мере, тут нужен не вор, а герой.
– Невозможно? От тебя ли я слышу это, Лёва-джан?
– Да, я тоже не всесилен, – вынужденно отступил бывший помощник прокурора. – И кстати, что там за невнятный шум внизу?
Глава девятая
Интересно, как сложилась бы сказка, подари бабушка внучке не красную шапочку, а голубой беретик?
Дискавери, передача о защите прав животных
Будь мой друг сейчас в Москве, ему бы и в голову не взбрело задавать подобные вопросы. Ведь если в столице вы посреди ночи слышите крики, вой сирен, звуки выстрелов – разве хоть кто-то откроет дверь, выйдет в подъезд, вызовет милицию-полицию? Ха-ха! Мне не смешно, а вам?
Совсем иное дело средневековая Бухара. В этом красивом городе было шесть караван-сараев, восемь постоялых дворов и ещё десятка два разных дорогих и дешёвых гостиничных заведений типа чайханы, где позволялось ночевать тем, кто готов уплатить хоть одну таньга за общее место под навесом во дворе. Крепко запирались ворота, выпускали сторожевых псов, тех самых азиатских овчарок, из-за которых и в туалет не выйдешь, терпи до утра. Но ведь самое трогательное, случись что, хотя бы маленький шум или неожиданный вскрик кого-то из правоверных, кому приснился страшный сон, так на ноги сразу встанут все!
– Что там за байда?
– Лёва-джан, насколько я понимаю, слугам шейха Хайям-Кара приспичило проверить постоялый двор: а не скрываются ли здесь враги Аллаха? И я даже вроде знаю, кого именно они подразумевают под этим словосочетанием…
– Линяем?
– С двумя ослами нам не уйти, – задумчиво поскрёб бороду Насреддин. – В принципе, пока доберутся к нам сюда, мы ещё раз десять успеем удрать, но…
– И я о том же, – глубокомысленно покивал Оболенский, чтобы хоть что-то сказать.
Они по-прежнему скрывались на прогретой за день крыше, а внизу, во дворе, уже вовсю суетились люди в чёрном, по крайней мере, с чёрными повязками на чалме или рукавах. Они вежливо, но уверенно расталкивали спящих, переворачивали тюки, лезли во все щели и, ничего не объясняя, искали, искали, искали…
– Сп…сисите, мня, право…воверные мусульм…не! – На крышу с трудом влез совершеннейше пьяный тип, лысый как пятка, с бегающими глазами и коричневым родимым пятном вполлица.