Верная - стр. 9

— Сергей Зурабович, давайте мы сейчас отложим этот вопрос и сосредоточимся на деле. Если оно сдвинется с мёртвой точки, можно будет о чём-то говорить, а пока…

А пока скажи спасибо, что тебя выпустили.

Будь оно всё проклято! Наливаю себе ещё и махом осушаю рюмку. У Евгении пиликает телефон, она косится на экран и на миг её губ касается нежная… такая нежная улыбка.

— Что ты заканчивала? Где набиралась опыта? — резко интересуюсь я. Евгения вскидывает равнодушный взгляд и ровным тоном оглашает, так сказать, весь список. Список впечатляет.

— И знаете, я ведь даже в вашем офисе успела отметиться, — неожиданно замечает она в конце. Я сильней сжимаю в руках приборы. В зоне нож нам, естественно, не полагался, и прямо сейчас в руке он ощущается абсолютно чужеродным предметом.

— Каким же образом?

— Я у вас стажировалась.

— Правда?

— Целых три месяца.

— Не помню, — отрезаю я и тянусь за графином, чтобы выплеснуть в рюмку остатки. Пью. Водка уходит, словно в пустую землю.

— Неудивительно. С вами работала большая команда профессионалов. А меня допускали разве что к ксероксу.

— Неужто для дочери самого Воскресенского у меня не нашлось стоящей работы?

— Не-а. Но я не в обиде. На деле протекция отца мне лишь всегда вредила. — Евгения отставила в сторону тарелку с недоеденным холодцом. — Вы всё, Сергей Зурабович? Времени у нас не так много.

— Куда-то спешишь?

— Да. Меня дома ждут.

3. Глава 3

Евгения

Я упоминаю о своей стажировке в офисе Горозии не случайно. Мой отчим в курсе, что я начинала именно там. В конце концов, он сам меня туда и пристроил. Если ему передадут… точнее, когда ему передадут, о чём мы говорили с Сергеем Зурабовичем, отец наверняка задастся вопросом, почему я не упомянула об этом факте в нашем разговоре, когда оно само собой напрашивалось. Так что, да. Всё неспроста. Что ж ты волком на меня смотришь? Я, чёрт его дери, не дурочка. И отдаю отчёт тому, что делаю, что говорю... Я каждый свой шаг, взгляд, каждое своё слово держу под контролем. Неужто тебе непонятно?

— Ах да. У меня же еще ваша карта, — отмираю я и снова ныряю в сумочку.

— Какая карта?

— Зарплатная, — усмехаюсь. — Здесь ваш аванс.

— Лучше бы мои счета разблокировали, — ворчит Горозия, подслеповато щурясь.

— Не всё сразу, Сергей Зурабович. Поверьте, здесь достаточно средств на то, чтобы… эм… как-то обжиться.

Горозия хмыкает. Жестом подзывает официантку и велит ей принести счёт. Платит сам, остановив мой порыв разделить счёт поровну злым взглядом. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

У кафе нас поджидает несколько журналюг. Этого стоило ожидать. Уж больно у нас приметные машинки. Вспышка камеры слепит прежде, чем охранники оттесняют особенно настырных. Я поворачиваюсь к Горозии, злость которого чувствую так, будто она материальна. Внешне же он остается спокойным.