Веретено - стр. 18

Капитон прижал уши и тихо шипел. Я погладила его по голове.

– Здравствуйте, хозяева, – поп зашёл один и перекрестился на красный угол.

В  приоткрытую дверь пытались заглянуть самые отчаянные. Особенно напирала тётя Шура, сдвигая могучим плечом остальных смельчаков. Поп огляделся, прикрыл дверь:

– Не мешайте, уважаемые. Это таинство я должен совершить в одиночестве.

Перепуганные деревенские послушались, вышли на улицу и нетерпеливо переминались под окнами, ожидая чуда.

– Чаем угостите, хозяева? – поп присел за стол и покосился на мою чашку с горячим чаем. – К сожалению, я без гостинцев. И гость незваный, – он улыбнулся.

– Вы меня видите? – осторожно спросила я.

– Нет. Но чувствую, – признался поп. – Меня зовут Иван Варфоломеевич.

– Очень приятно. А я Маруся Кукушкина. Хозяйка этого дома. Временно невидимая.  Чаем, конечно, угостим, всех с добром пришедших.

– Спасибо, Маруся,  – Иван Варфоломеевич принял чашку чая. – Я бабушку твою знал. Хорошая женщина.  А с тобой, что приключилось?

Он отпил из чашки и посмотрел туда, где должно было находиться моё лицо.

– Не знаю. Чудеса творятся в нашей деревне. С момента похорон бабушки.

Пока мы пили чай, я подробно рассказала ему обо всём.

– Знаешь, Маруся, не верю я, что это ты нечистая сила.  Соседи очень испуганы. Я скажу, что обряд провёл.

– Спасибо.

– Чем вот только тебе помочь? – вздохнул Иван Варфоломеевич. – И с Людой история странная. На медведя эта тень никак не похожа.

– Не медведь это был, – согласилась я.

– Ладно. Спасибо за чай. Не буду надоедать тебе своим обществом. Если помощь будет необходима моя – обращайся. А я подумаю, что сделать, чтобы тебе помочь. И соседям твоим. Не со зла они, ты  ж понимаешь.

– Понимаю, – я пожала плечами. – Только от этого, согласитесь, не легче.

– Да, – согласился Иван Варфоломеевич. – Общество требует ещё магазин освятить и избу Люды. Боятся они в магазин ходить, говорят, что там приведение по вечерам хозяйничает.

– Ага. И сдачу берёт, – усмехнулась я.

– Да, понимаю, что это ты совестливая, и расплачиваешься и сдачу берёшь. Но я рассказывать не буду людям.  Схожу, проведу ритуал, – Иван Варфоломеевич встал из–за стола. – Редкое единодушие и обращение к вере наблюдается у людей при страшных обстоятельствах.  Грех не воспользоваться в наш век безверия. Может, и зароню искру веры в Бога.

Он, раскланявшись, вышел на улицу и долго что-то объяснял толпе.

Я сидела за столом и хмыкала про себя, вспоминая беседу.

– И чем дело кончилось? – объявился Веня.

– Ничем. Чай с батюшкой попили, побеседовали о вере и людях.