Вересковый мёд - стр. 16
Эрика встрепенулась, услышав мужские голоса. Соскользнула с камня, прокралась тихо, как ящерица, между замшелых валунов и осторожно выглянула из-за ствола поваленного дерева. По ложбине вдоль русла ручья, в котором на исходе лета совсем уже спала вода, ехал тавиррский отряд. Человек пятнадцать. Тропа изгибалась, петляя меж валунов и скрывая часть всадников за густыми кустами, так что сосчитать всех Эрика не успела. Она жадно вглядывалась в их лошадей, варёную кожу курток, усеянную шипами, хорошие сёдла и мечи, и чувствовала, как ярость, которую она упорно загоняла в силки рассудка целый месяц, снова разворачивает крылья, рвёт путы благоразумия, заставляя трепетать ноздри и сильнее стучать сердце. И хотя отряд не вёз с собой никаких штандартов, и при них не было никаких знаков отличия, Эрика без труда узнала плавный южный говор.
— А ну коли она страшная, то тогда тебе, Вик, вообще повезло! — всадники расхохотались. — Есть шанс, что она из жабы превратится в красавицу от твоего поцелуя! И тогда король отсыплет тебе от своих щедрот!
— А я бы не стал целовать жабу даже за золото. Слышал я, что все они тут как одна — ведьмы, и ну как сам ты обернёшься жабой? — раздался чей-то голос, и снова послышался смех.
— Не-не, Бирн, ты что! Командор не станет целовать эту девицу, если она страшная! После леди Мелисандры целовать какую-то балеритскую замухрышку? От неё же, поди, навозом воняет за полкварда! Вик такого не потерпит. Это выше его достоинства, его же потом в Кальвиле за такое засмеют, а Вик? — подначивал командора кто-то из отряда.
— Да заткнулись бы вы, — лениво отмахнулся тот, над кем все подтрунивали, — всю дорогу не уймётесь я вижу. Завидуете, что не вам принцессу целовать?
— Эй, командор, а ежели принцесса эта страшная, как жаба, спорим, ты её не поцелуешь?
— Чего же не поцеловать, раз она невеста самого короля! Уж с такой белой костью как у командора, только и пристало целовать принцесс…
— Неа, не поцелует!
— На что спорим, Корин? — тот, кого звали командором, попридержал лошадь, оборачиваясь к особо рьяному спорщику. — Пятьдесят золотых?
— Ну, кто же так спорит! — вмешался кто-то ещё. — С Виком спорить — себя не уважать, он же тебя обдерёт как липку! Тут надо сразу обговорить условия, это смотря какой поцелуй, а так-то он тюкнет её в губы — и прощай твои золотые!
— Не-не, что ещё за «тюкнет в губы»? Да ещё за пятьдесят золотых? Надо по-настоящему, долго и с языком, да так, чтобы она сомлела вся, ну и за грудь её потискать, раз уж такой случай представился — когда ты ещё полапаешь за грудь будущую королеву? А мы поглядим. Это тебе не мечом махать, тут настоящая отвага нужна.