Вересковый мёд - стр. 104
— До Лохвилла? — спросил Тьен. — Недолго. Завернём в Килларни, потеряем, конечно, немного времени, но это ничего. Проведём обряд и сразу махнём на север. Как проедем Перешеек, так, считай, мы уже недалеко от дома. Дальше там уже повсюду наши земли, можно будет не прятаться и не гнать коней.
— А может, не будем заезжать в Килларни? Разве на севере нет заклинателя, который может разорвать помолвку? — спросила Эрика.
Если бы у неё было больше времени, чтобы узнать Тьена, если бы можно было отодвинуть этот обряд, может, ей было бы не так страшно? Может, она и сама захотела бы этого?
Но Тьен внезапно накрыл её руку своей горячей ладонью и произнёс, чуть понизив голос.
— Можно, конечно, но я не хочу ждать и хочу, чтобы было наверняка. А Ир-нар-Рун священное место, и уж точно, союз скреплённый там осенит благословение богов. Чем быстрее исполнится пророчество, тем быстрее мы победим.
Эрика хотела тут же выдернуть руку, но удержалась. А может, не нужно его отталкивать? Может, наоборот, стоит прислушаться к своим ощущениям? Она выпила напиток, пусть не весь, но должна же она почувствовать хоть что-то…
И Тьен будто услышал эти сомнения, провёл рукой по её волосам, пропустив пряди сквозь пальцы, и прошептал, наклонившись к самому уху:
— Ты очень красивая, Эрика. Аж дух захватывает.
— Ты же хотел меня убить? — спросила она, вся внутренне замирая.
Рядом с ней, в сумраке, Тьен казался большим, как гора, и его внезапный порыв и горячий шёпот её испугали.
— Это было до того, как я тебя увидел. А теперь я хочу совсем другого. Иди ко мне…
Он внезапно притянул её к себе одним сильным движением, удерживая за поясницу, запустил руку в волосы и поцеловал. Грубо, жадно, сминая её губы и вдавливая затылком в шершавую стену амбара.
От Тьена пахло элем, потом и дымом, и в его поцелуе не было нежности. Он не спрашивал разрешения и не дарил ласку, он просто брал то, что хотел и как хотел. И всё что почувствовала Эрика, это как он стискивает её в объятиях почти до боли, как пуговицы его куртки впиваются в плечо, а небритые щёки царапают кожу на лице. Тьен вминал её в своё тело, прижимая слишком сильно и слишком откровенно, не скрывая своих желаний. А ей казалось, она сейчас задохнётся, потому что язык у него был большой, мокрый и такой жадный, что она изо всех сил вжалась в доски позади себя, пытаясь как-то отодвинуться и получить хоть глоток воздуха.
И Тьен чуть отпустил её, лихорадочно целуя шею, шаря ладонями по телу и сдавливая грудь рукой, и зашептал, стягивая с плеча рубашку:
— Ты такая сладкая… такая сладкая…