Венский вальс - стр. 7
– И как же этого избежать? – слова голодного художника казались Кобе все более и более содержательными.
– Не допускать господства одной нации. Разделить его на две.
– Как это?
– Дуализм. В мире господствуют две нации, каждая из которых образует самостоятельный лагерь. У порабощенных народов появляется выбор – к какому из них примкнуть? Недоволен выбором – изволь, смени курс на противоположный. На публику эти две нации будут враждовать, в действительности же между ними состоится нечто вроде общественного договора, при котором равное разделение мирового господства обеспечит им стабильность на долгие годы.
– И что же это должны быть за нации?
– Ну хотя бы русские и немцы. Сегодня они внутри своих же государств поражены в правах представителями мирового капитала – евреями, и потому имеют больше шансов на мировое господство. Договорившись, можно разделить его так, что интересы каждой стороны будут учтены с излишком. Не договорившись – обречь себя на провал. Так или иначе, мне кажется, что революциям предстоит свершиться именно в наших странах в самом обозримом будущем.
– Плохо отношусь к религии, но могу сказать, что вашим бы словам неплохо попасть Богу в уши. И все же, вы не ответили мне на один вопрос – если в России вершителем революции станет теория Маркса, то какая теория выполнит ту же задачу в Германии? Чья личность станет узловой в подготовке революционных событий у вас на родине? Кто выполнит эту задачу?
– Знаете, – глубокомысленно выдохнул философствующий художник, – мне кажется, что подчиняться чьим-либо идеям и воззрениям в данном случае глупо. И Маркс, и Ницше, и все остальные теоретики мироустройства жили давно и потому не понимали и не могли понимать тех правил, которыми сегодня руководствуется весь мир. И потому теории их, как бы хороши или плохи они не были, нуждаются в корректировке. Никто не против – возьмите их за основу, но уберите оттуда лишнее, что претит вам, и сами станьте автором идеологической основы будущего идеального общества. Необходимо замыкать подобные теории на той личности, которую люди будут видеть ежедневно перед глазами – и тогда она станет поистине самой великой и действенной и всех существующих!..
Мудрые слова молодого художника, как видно, дошли до бомбиста, даже с его узкими и незрелыми взглядами на революционный процесс, и произвели на него определенное воздействие. Казалось, еще чуть-чуть – должно было случиться нечто вроде высказывания какой-то авторитетной личности, – и он станет адептом странствующего, приезжего из Браунау философа.