Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - стр. 45
Кстати сказать, и венгерский биограф Имре Надя Я. Райнер несколько упрощает, как нам кажется, реальную картину, когда пишет о том, что Микоян предлагал восстановить в партии И. Надя, исключенного из нее в конце 1955 года по обвинению во фракционной деятельности. Ведь какова бы ни была субъективная позиция самого А. И. Микояна, на встрече с лидерами Венгерской партии трудящихся (ВПТ) 13 июля 1956 года он, выступая от имени всего советского руководства, выразил мнение, едва ли дающее простор столь однозначному толкованию: мы «считали и считаем ошибкой исключение из партии Надя Имре, хотя он своим поведением этого заслужил. Если бы Надь остался в рядах партии, он был бы обязан подчиняться партийной дисциплине и выполнять волю партии. Исключив его из ВПТ, товарищи сами себе затруднили борьбу с ним. Следовало бы откровенно заявить Надю, что, борясь с партией, он закрывает себе возможность вернуться в ее ряды. Путь борьбы с партией – это путь, который неизбежно ведет его в тюрьму. Наоборот, если он изменит свое поведение, то он может рассчитывать на восстановление его в рядах партии»[110]. Таким образом, необходимым условием восстановления И. Надя в партии должна была стать, по мнению Микояна, как минимум самокритика с его стороны.
Учитывая обилие мифов и спорных версий, следует признать: перевод на русский язык книги известного венгерского историка Я. Райнера и ее издание к 50-летию венгерских событий 1956 года и 110-летию со дня рождения И. Надя были вполне своевременны[111]. Эта книга позволила отбросить явные мифы, пересмотреть в некоторых случаях недостаточно аргументированные версии, создать в сознании российской читающей публики реальный, полнокровный образ венгерского политика, представить его подлинную роль в событиях более чем полувековой давности. Выход в свет в 1990-е годы двухтомной биографии Имре Надя стал событием в венгерской исторической науке – тем более значительным, что на родине личность этого политика (что вполне естественно) куда в большей степени, чем в России, становилась предметом домыслов и политических спекуляций. В своих работах, основанных на огромном фактическом материале, Я. Райнеру пришлось опровергать устоявшиеся стереотипы, полемизировать с некоторыми спорными точками зрения, бытующими в венгерской и западной историографии, где никогда не было единства мнений об И. Наде, существовал широкий диапазон оценок. Впрочем, полная демифологизация той или иной исторической личности – задача, непосильная для историка, тем более когда речь идет о государственном деятеле, концентрирующем в себе существенные политические тенденции в национальном развитии новейшего времени, о человеке, чье наследие продолжает оставаться востребованным и сегодняшним политическим сознанием.