Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - стр. 54
Остановка у станции Zemmiring. Поезд, постояв минуты две, двинулся дальше. Еще большой туннель; много снегу, и почти выехали на вершину гор; всюду растительность, и исключительно ель; какое-то селение из каменных построек, протекает какая-то река…
Начинается спуск. Всего проехали при подъеме на горы 15 туннелей. Остановка, станция Murzzoschlag. 10.30 утра. Большой город; масса заводов, протекает довольно быстрая, но неширокая река… Поезд мчится, я еще никогда не ездил с такой быстротой.
Проезжаем место, где положительно зима; много снегу, холодно. Поезд идет у подножия гор, и вершины, по которым только что ехали, как бы врезались в облака. Картина чудесная! Я готов выскочить из вагона, чтобы написать здесь сотню этюдов.
4 ч. 20 м., станция Виллах. Зима настоящая, сугробы снега[185].
Иные оттенки пейзажа достались путешествующему летом И. Ф. Анненскому:
Дорога от Вены до Венеции – это что-то волшебное. Поезд выезжает в 7 часов утра, а уже в 8 он в горах, среди ущелий. Какие горы. – Когда на них смотришь, то глаза невольно расширяются, хочется больше захватить взглядом. На меня вообще природа действует не сильно; но здесь точно все видишь во сне. Представь себе, что поезд летит в горах, лепится по горам, пропадает в ущельях, гремит по мостам. Ты видишь где-нибудь в стороне черную дыру в горе, и вдруг поезд непонятным и невидным зигзагом влетает в туннель. До итальянской границы 15 туннелей: самый большой в 1½ минуты. Земмеринг – это станция на высшей точке поднятия дороги. Вокруг ее горы, крытые лесом, по большей части хвойным, кое-где лежит белая полоска – это снег, или вершина закутана в туман, кое-где бежит серебряная струйка – это горный поток.
Но вот приезжаешь на итальянскую границу Pontebba: изменяется население, порядки, и природа новая, по-моему, еще прекраснее. Первая итальянка, которую я видел, торговала вишнями и была прехорошенькая, после я не видел ни одной настояще красивой, но стройны и грациозны почти все молодые; кокетливы даже дети, а старухи – это такие ведьмы, каких я себе и не представлял никогда[186].
Это же наблюдение над связью пейзажа и женской красоты на том же материале сделал и М. В. Нестеров:
Целых пять минут поезд несся по туннелю. Жутко, трудно дышать. Но вот блеснул свет, и мы очутились в Италии. Все сразу переменилось, и горы, и селения – все другое. До туннеля было все сурово, густые облака стелились по вершинам гор, тут же все ясно и приветливо. Начинают попадаться итальянки – красавицы почти поголовно, даже и в безобразии своем интересные