Размер шрифта
-
+
Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - стр. 277
Сергею Соловьеву
Нет места на земле, к которому любовней
Я был бы, чем к тебе, родимая Москва,
Твоя мне дорога седая голова,
Всегда к тебе иду с любовию сыновней…
Подругой детства мне Флоренция была,
Больная, чуткая и строже, чем другие.
Она, как лилия, в моей душе цвела,
Ей покровительствовала с небес Мария…
Когда же юношеский пыл зажег мне кровь
Мятежным праздников любви, страстей, мученья,
К тебе, Венеция, о, первая любовь,
Я уносил души безумные влеченья…
Теперь, переходя срединный свой порог,
Когда столь многое избыто и знакомо,
С благоговением тебя я жду, о, Рома,
О, Рим… Надежная ты пристань всех дорог,
К вину минувшего привычному устами.
На землю скорбную, не чуждый пилигрим,
Но словно в дом родной, вступлю в твой мир, о, Рим,
Шумящий водами, глаголящий крестами,
Проливший мирру роз на мрамор алтарей,
И вам я поклонюсь, проникнув в вечный улей,
В печальном золоте кампанских ноябрей…
1917 г.
Гондола
Когда по Сухоне я плыл и по Двине,
Где лиственниц леса и рек разливных дюны,
Пузатые баржи там понравились мне, —
Но более люблю я гондолу лагуны…
Моей Венеции бесшумная ладья!
О тихая стрела! Словно скорбью, одета
Черной ты бахромой. Люблю твой траур я.
Нарочно создана, чтоб баюкать поэта,
Немая гондола, под арками мостов
Скользящая своим серебрящимся носом.
С нее внимать легко звукам многоголосым,
Житейской музыке каналов и домов,
Где сопрани звучат под певучую скрипку.
Как мило с гондолы в вечерний миг улыбку
Красавице дарить!.. В поворотах, где сор
И мшист нагих дворцов угол заплесневелый,
Мой гондольер, слегка склонясь в рубахе белой,
Гулкий крик подает, и встречный гондольер
Ему ответствует, и, рядом проплывая,
Проходят гондолы, не задевая края…
…………………………………………………………….
Май благодатный был, когда я одиноко
Томился от лучей венецианских звезд.
В воду текли цветы из‐за стены высокой,
И тени с говором скользили через мост,
Одеты в белое… Сомненьями не мучим,
В накрененной ладье, южной ночью дыша,
Я мира пил красу, и в городе певучем
Цвела так сладостно влюбленная душа!
Язык Венеции
Нет музыки нежней, чем говор человечий,
Но в повседневности шумливых наших дней
Мы в четырех стенах людские слышим речи,
То крик оратора, то диалог друзей…
Но в странном городе на берегу лагуны,
Где с морем венчаны, медлительные луны
Баюкают в ладьях благоуханный май, —
Там говору людей на воле ты внимай.
Где тихие мосты, где до морских окраин
Доносится удар гигантовых часов,
Где каждый стройный миг из тишины изваян,
Услышишь пенье, крик, брань, ропот голосов, —
Их гулко отдают зеленые глубины…
Страница 277