Венец всевластия - стр. 34
В договорной грамоте Иван подписался Государем всея Руси, великим князем Московским, Владимирским, Новгородским и прочая. Послам показали невесту, и тут же состоялось обручение. Место жениха занимал пан Станислав, обменялись перстнями, цепями с крестами, все честь честью.
Условия Ивана при обручении были таковы: муж не должен принуждать жену к римскому закону, дабы оставалась она в вере истинной, то есть православной. За ответом Александра по этому пункту отправились в Литву князья Ряполовские, Семен и Василий Ивановичи. Александр послал в Москву грамоту такого содержания: жену понуждать к римской вере он не будет, но если она сама захочет, то на то ее право. Иван от такой формулировки пришел в ярость. Мало ли чего дочь захочет! Главное, что он, государь, не дает воли на римскую веру! И тут же добавил, что желает, чтобы дочь Елена выстроила себе в Вильно церковь греческого закона, в коей и совершала бы свои требы.
На переговоры о вере греческой ушел целый год, и в конце концов Александр принял все условия. Московский государь умел настоять на своем.
И опять январь, день тринадцатый. После службы в Успенском соборе Иван передал литовским послам молодую княжну. Перед отъездом в Вильно Елена остановилась в Дорогомилове и жила там два дня. При княжне присутствовал князь Василий и матушка-государыня Софья. Дважды наведывался к дочери сам Иван для подробного напутствия дочери.
– Голубка моя ясная, – говорил царь дочери, – помни, теперь каждый твой шаг на виду, что ни сделаешь, все должно быть к пользе твоего отчества и вере истинной. Путь твой долог. Во всех городах, через кои проезжать будешь, иди в соборную церковь и служи молебен. Да, забыл тебя оповестить, в Витебске мост худой и ветхий, поэтому, прежде чем в храм идти, наведайся, можно ли пройти по тому мосту. Если скажут – плох мост, не ходи, помолись дома у Иконы Всескорбящей. А как приедешь к месту…
Княжна Елена, или как звали ее дома – Лёнушка, плохо слушала отца. Страшно ей было расставаться с родительским домом. И не дальняя дорога страшила ее, и не плохие мосты, а встреча с суженым. Каков он – любезный друг? С отцом об этом говорить бессмысленно, он ее просто не поймет.
В последний вечер в Дорогомилове Софья устроила отходную – честной пир. Невеста, разумеется, в застолье участия не принимала, не девичье это дело среди пьяных сидеть. Народу было много, еды – горой, благо время было рождественское. Чашники и чарошники внимательно следили, чтоб у важных гостей кубки были полны. Подавали меда вишневые, можжевеловые, приварные, белые с гвоздикой княжие… В стопы лили рейнские вина, а также романею, как звали тогда бургундское.